Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

Некто ответил ему: «Он обладает истиной». Бимбисара сказал: «Все понятно. Сколько он за нее просит? Я готов заплатить. Не торгуйся, просто спроси, сколько он хочет». Тот человек не мог сказать королю, что он говорит глупости, он просто сказал: «Ваше Величество, лучше, если вы сами пойдете к нему и договоритесь. Я бедный человек, не заставляйте меня это делать. Вы великий король, а он великий тиртханкара — может состояться величайшая сделка. За весь круг существования мира всего двадцать четыре человека достигли такой высоты».

Он говорил, что за миллионы и миллионы лет всего двадцать четыре... и Махавира — последний из них. Другого такого в этом цикле больше не будет. Когда весь этот мир сгорит в огне — все звезды, все галактики и солнечные системы исчезнут и возникнет новый мир, тогда появится новый первый тиртханкара. «Это очень редкий человек, потому что еще миллионы лет не будет никого, сравнимого с ним. Так что лучше идите вы сами».

Со всей своей свитой Бимбисара пришел к Махавире и выразил ему почтение — просто формально. В Индии даже король, приходя к святому, должен коснуться его ног — это формальность. Он сказал:

— Я пришел по простому вопросу. Отдай мне свою истину, а взамен проси все, что пожелаешь, — хоть всю мою империю, я отдам ее тебе. Это мой принцип: я должен получить все, что захотел. Не важно, сколько это стоит.

Махавира рассмеялся и сказал:

— Ты напрасно шел так далеко. В твоей столице живет один мой ученик; у него тоже есть истина. Он очень беден, поэтому, возможно, согласится продать тебе ее, но я не готов этого сделать. Должно быть, ты слышал, что я тоже сын короля. Я унаследовал королевство моего отца, но отрекся от него, чтобы получить истину. Разве теперь я смогу продать ее по цене королевства? Даже если ты отдашь мне всю империю, разве я смогу продать ее? Я уже отказался ради нее от целого королевства, и спустя сорок лет борьбы я ее нашел. Я не могу ее продать.

Должно быть, у Махавиры было хорошее чувство юмора, которое у джайнов полностью отсутствует. Он отправил короля обратно в столицу, к тому бедному человеку. Король никогда не был в этом квартале города — это был беднейший район, где жили те, кто даже не имел никакой касты. Золотая колесница остановилась у хибары того бедняка. Бедняк вышел, и Бимбисара сказал:

— Возрадуйся! Я готов отдать тебе все, что ты только пожелаешь, за твою истину. Твой учитель Махавира прислал меня к тебе.

— Мой учитель, наверное, пошутил, — ответил бедняк. — Должно быть, он не хотел задеть тебя в присутствии стольких людей — с тобой ведь была вся свита: советники, министры, генералы. Он не хотел поставить тебя в неловкое положение или сказать нет, поэтому отправил ко мне. Если хочешь, возьми мою жизнь. Я просто твой бедный слуга, я подметаю улицы. Можешь взять мою жизнь — вот она. Можешь отрубить мне голову — но истину... Да, я обладаю ею, но сама ее природа такова, что отдать ее невозможно. Не то чтобы я не хочу тебе ее отдавать, я бы очень хотел. Если хочешь, возьми ее. Можешь убить меня — если ты найдешь ее внутри, будет хорошо, я готов. Я буду счастлив, что послужил тебе таким деликатным образом. Но предупреждаю, что ты ее там не найдешь, потому что истина должна быть неотъемлемо твоей — только тогда это истина. Если она чья-то, тогда она больше не истина. Моя истина не может стать твоей истиной. Как только я говорю об истине, ты слышишь лишь слова, а она остается позади них. Ее невозможно уместить в слова, не существует такого способа.

Слова долетают до обычных людей, которые верят, что слова и есть истина: кто-то верит словам Иисуса, кто-то словам Будды, кто-то словам Мухаммада — но эти слова не истина.

Ни одна книга не содержит истины, слова не могут содержать ее. Но в тебе рождается убежденность, и, если кто-то внезапно тревожит ее, ты злишься. И конечно, большинство людей на твоей стороне, и это чрезвычайно тебе помогает — столько людей не могут ошибаться. Но истина никогда не случается с толпой, она случается только с индивидуумом. Когда приходит истина, она приходит воплощенной в индивидуальность, поэтому индивидуальность всегда выступает против толпы.

В противном случае вся толпа будет с тобой, потому что ее кормили те же повара. Католики... сколько их? Возможно, около шестисот миллионов. Сегодня у католика есть великое утешение, что вместе с ним — шестьсот миллионов человек. Шестьсот миллионов не могут ошибаться. А против всего один человек... Естественно, они воспринимают такого человека как помеху. Лучше покончить с ним и идти дальше спать, обратно к своим снам.

Для меня это не ново. С самого детства я находился в этом положении... Мой отец, бывало, брал меня с собой на различные церемонии, свадьбы, дни рождения или куда-либо еще. Но брал с условием, что я буду абсолютно безмолвным:

— Иначе, пожалуйста, оставайся дома.

— Но почему? — говорил я. — Всем разрешено говорить, а мне нет!

— Ты сам знаешь, как и я и все остальные, почему тебе не разрешено: ты нарушаешь спокойствие.