Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

Другие мошенники — всего лишь мелкие преступники. В чем они могут провести тебя? Но священники, пророки, мессии, аватары, тиртханкары — это величайшие мошенники.

Они продают то, чего никто никогда не видел и никогда не увидит. Нет ни единого свидетеля. Никто не возвращался после смерти и не говорил: «Да, существует вечное блаженство, вечная радость, вечная тишина, вечный мир». Этот бизнес продолжается, поскольку никто не может ничего возразить. Если ты возразишь, тогда ты не прав, ибо в это верит весь мир.

Но доля истины, которую религии попытались впечатать в свою стратегию эксплуатации, все же существует. И она в том, что все в мире меняется. Но в этом нет ничего неправильного, так и должно быть. Если бы было по-другому, жизнь была бы невыносимой.

Все меняется, и это хорошо — в противном случае все было бы просто мертвым. Изменение — это жизнь.

Ты меняешься постоянно. Помнишь ли ты тот день, когда ты выпрыгнул из детства и стал молодым человеком? Или когда закончилась юность и ты состарился? Ты не сможешь провести черту между детством и юностью, юностью и зрелым возрастом, зрелостью и старостью. Разве сможешь? Нет, ты меняешься каждый момент, это непрерывный процесс.

Ты изменяешься с самого момента зачатия. В утробе матери, за эти девять месяцев ты изменился чрезвычайно; в последующие девять лет жизни изменения будут не столь велики. Если тебе показать твои фотографии тех девяти месяцев, проведенных в утробе матери, ты не поверишь, что это твои фотографии. Или ты думаешь, что сможешь узнать себя? Ты изменился полностью, и ты меняешься каждый момент; и не только ты — все вокруг тебя меняется. Все звезды движутся и изменяются. Ежедневно несколько звезд умирают и исчезают — возможно, они прожили миллиарды лет, — а другие звезды рождаются. Это происходит ежедневно.

Жизнь — это поток, движение, непрерывность. Наслаждайся моментом, который приходит и уходит. Испей из него все, что сможешь, потому что он быстротечен — поэтому не трать времени на раздумья. Не начинай думать о его быстротечности. Не беспокойся о том, что произойдет завтра, останется это с тобой или нет; и не думай также о вчера.

Пока длится этот момент, выпей из него весь сок, осуши его полностью. Тогда будет ли тебя заботить, останется он или пройдет? Если останется, мы будем пить его дальше. Если пройдет, мы будем пить другой момент.

Зачем стремиться к тому, чтобы этот момент длился вечно? Откуда тебе знать, что наступил уже самый лучший момент? Еще мгновение назад ты и не думал о нем. И кто знает: когда он пройдет, возможно, настанет еще лучший момент. На самом деле он уже в пути, и если ты полностью растворишься в текущем моменте, ты научишься чему-то, что обладает чрезвычайной важностью, и ты будешь использовать это в следующий момент. Каждое мгновение твоя зрелость растет. Каждое мгновение ты становишься все более и более центрированным, все более здесь-и-сейчас, более бдительным и более способным жить.

А тогда кто будет волноваться о смерти? Когда мы будем умирать, мы будем наслаждаться этим. Смерть — это также момент жизни. Это не окончание, а только момент трансформации, ибо ничто не умирает. Невозможно что-либо разрушить, можно лишь произвести изменение вида, формы. Сегодня наука способна уничтожить Хиросиму, Нагасаки, весь мир... Но это не совсем так. Она не может уничтожить даже кусочек камня; она не в силах полностью его уничтожить, истребить — он будет продолжать существовать. Ты можешь раскрошить его на кусочки, но эти кусочки никуда не исчезнут. Ты можешь спалить его, нагрев до такой степени, как если бы солнце спустилось прямо на него, — он расплавится, но все равно будет существовать. Да, можно изменить форму, но нет способа вышвырнуть его из существования.

Ничто не рождается и ничто не умирает.

Рождение всего лишь означает, что форма, в которой ты существовал, не такая, как эта, и ты не можешь узнать ее. Ты не можешь узнать себя даже на фотографиях внутриутробного периода. Если я покажу тебе твой облик в прошлой жизни, думаешь, ты его узнаешь? Что говорить про внутриутробный период! Ты не узнаешь себя даже на фото, где тебе три, шесть, девять месяцев. Все постоянно меняется.

Смерть — это великая трансформация.

Ты спрашиваешь, каково место отречения в моем представлении о религиозности. Прежде чем ответить, я хочу обратить твое внимание еще на один момент: эта идея отречения настолько укоренилась в умах людей, что даже те, кто отрицает жизнь после смерти, все равно используют эту логику. Логика стала практически универсальной.