Опасные игры

Джейк торопливо поднялся по парадной лестнице Капитолия, перепрыгивая через две ступеньки. Он прошел мимо туристов и студентов с мобильными телефонами, позирующих для селфи, и повернул направо, направляясь в сторону охраны. Он протянул удостоверение, которое дал ему сенатор, охраннику перед металлодетекторами.

– Какое у вас дело в Капитолии сегодня? – спросил охранник.

– Я член службы безопасности сенатора Фибса, – объяснил Джейк, бросая телефон, ключи и бумажник в лоток для сканирования. – Из-за всего этого хаоса в последние дни сенатор только сейчас понял, что оставил свой портфель в кабинете. Он послал меня забрать его.

Охранник провел его через металлодетектор, а затем просканировал все его тело – Джейк оставил пистолеты и нож в багажнике своего внедорожника – и кивнул, разрешая пройти через двери и дальше по коридору в кабинет Фибса.

Неважно, сколько раз Джейк бывал в этом здании, здесь всегда глубоко ощущалась история. Великие мужчины и женщины ходили по этим залам, здесь они строили и защищали страну, которой он так гордился служить.

Джейк не был сложным человеком: верность своей стране, своей команде, своей семье была для него превыше всего. Это его определяло.

И его бесило, что сенатор Фибс, тот самый человек, которому он должен был с гордостью служить, вел себя так наплевательски по отношению к собственной дочери. Его решения ужасали Джейка. Нет, это не великий человек. Его даже нельзя было назвать просто хорошим отцом. Что-то в этом документе значило для Фибса больше, чем жизнь его дочери. Что это было? Этот вопрос терзал Джейка, и он был полон решимости найти ответ.

Сенатор не собирался раскрывать свои секреты – если бы кто-то и мог заставить его это сделать, то это была Мэгги Кинкейд. Настоящая бомба. Так что Джейку надо было взять дело в свои руки и выяснить, что, черт возьми, происходит. Сейчас же.

Мэгги разозлится, если он ее обойдет. Может быть, она снова скривит ротик в этой милой оскорбленной гримасе. Ее губы были невероятно, притягательно розовыми, но он знал, что это их естественный цвет. Она была не из тех женщин, что на бегу возятся с губной помадой. Ему это в ней нравилось. В Вашингтоне было полно женщин с идеальными волосами, идеальными ногтями и идеальной помадой, которая никогда не размазывалась. И Джейк понимал почему – это способ быть принятой всерьез и считаться профессионалом в мире, управляемом мужчинами, которые в двадцать первом веке еще не совсем очнулись от догматического сна во всем, что касалось женщин. Его бывшая девушка была лоббисткой. И она не могла даже подумать о том, что он увидит ее без макияжа. А он вырос на ранчо с деревенскими девчонками, на которых было больше грязи, чем духов. Может быть, именно поэтому легкая неряшливость Мэгги Кинкейд – естественные яркие цвета, ее ясный, настойчивый взгляд – манила его, как сирена моряка.

Джейк открыл кабинет сенатора карточкой-ключом, выданной ему службой безопасности, и проскользнул внутрь. В маленькой, загроможденной комнате стоял письменный стол, очень похожий на стол из домашнего кабинета Фибса, с фотографиями Кайлы и жены. Юридические тексты заполняли большой книжный шкаф, а со стены на Джейка смотрели отцы-основатели в массивной раме. Но Джейк был здесь не для того, чтобы рыться в вещах сенатора, – его внимание было сосредоточено на боковой двери, ведущей в кабинет Макса. Он достал из кармана ключи и нажал на серебряный брелок, похожий на свисток. Брелок раскрылся и внутри оказался полым. Джейк вытряхнул на ладонь маленький гаечный ключ и набор отмычек. Легким движением он вставил штифты внутри замка гаечным ключом, осторожно вставил отмычку и подтолкнул штифты вверх один за другим. Один быстрый, отработанный поворот отмычкой, и замок поддался, дверь открылась.

Джейк довольно улыбнулся и вошел в кабинет Макса.

Он знал таких людей, как Макс Грейсон. Он понимал этот тип людей. Он был окружен ими с тех пор, как армия наградила его медалями и отправила домой разбираться с деликатными проблемами.

Для политиков вроде Грейсона дом был всего лишь местом для сна, а их настоящая жизнь происходила на работе. Такой парень больше чувствовал себя дома, находясь в офисе, чем сидя на своем диване и смотря игру по телевизору. Джейк знал, что Мэгги найдет что-нибудь примечательное в квартире, но лучше, чтобы он был здесь. Быстрее. Так они могли одновременно изучить больше пространства, и к тому же он знал, что в квартире Грейсона, кишащей ФБР, она в безопасности. Плюс она была вооружена и знала, что делает. Это было для него огромным облегчением, особенно с ее привычкой везде высказывать свое мнение и бросаться в бой самостоятельно, не дожидаясь никакого прикрытия. Будь он проклят, если в конце концов ему придется ее догонять, когда она лично пойдет за Максом.