Опасные клятвы

То чувство собственничества, которое она заставляет меня испытывать, все еще остается, задерживаясь совсем близко от поверхности. Я хочу трахать ее так, чтобы все видели и слышали, чтобы знали, что она моя. Моя, чтобы трахать, моя, чтобы ублажать, моя, чтобы наполнять. Моя и только моя.

Я не мог бороться с этим, и сейчас я не уверен, что хочу этого.

Она не протестует. Ни тогда, когда я вытаскиваю свой член из брюк, когда его твердая длина оказывается под ее юбкой, между ее ног. Ни тогда, когда я резко стягиваю ее трусики в одну сторону и одной рукой натягиваю ее на свой член, издавая низкий стон удовольствия, когда чувствую, как ее влажный жар начинает обволакивать мой чувствительный кончик. Она ощущается так чертовски хорошо, так плотно, сжимаясь вокруг меня, когда я подстраиваю ее так, чтобы она скользила вниз по одному дюйму за раз, и она упирается руками в мои плечи, делая маленькие, быстрые вдохи, которые говорят мне о том, что ей так же хорошо, как и мне.

— Если я скажу тебе нет прямо сейчас, — внезапно шепчет она, — ты остановишься?

Вопрос пугает меня. Но мне кажется, я понимаю, почему она спрашивает, и я делаю паузу, несмотря на то что мой член уже наполовину погрузился в нее.

— Да, — говорю я ей честно и серьезно.

— Почему? — То, как она задает этот вопрос, разрывает что-то в моей груди. Я понимаю, что это не то, чего она ожидала от брака. От меня. И это заставляет меня чувствовать себя еще более решительным, чтобы доказать ей обратное.

— Потому что ты была дана мне, чтобы защищать, — говорю я ей, и слова выходят немного придушенными от усилий удержать себя в неподвижности, наполовину находясь внутри ее влажного, тугого тепла. — И я буду это делать, Марика. Даже если это будет трудно для меня.

Она тяжело сглатывает и раздвигает ноги чуть шире, опускаясь на мой член.

От этих ощущений я едва не застонал слишком громко. Мои руки впиваются в ее бедра, платье задирается почти до самой задницы, и я скольжу по ней руками, чтобы обхватить ее, убедившись, что она достаточно прикрыта, чтобы никто из прохожих не мог случайно заглянуть ей в глаза. Может, мне и нравится, что другие пассажиры самолета знают, что моя жена трахается со мной, но только я могу наслаждаться видом ее сладкой киски.

— Блядь, Марика… — Я сжимаю ее задницу, когда она немного неумело двигает бедрами. — Боже, ты такая хорошая… — Она обхватывает меня, слегка скользя вверх-вниз, и я чувствую, как мой член набухает и пульсирует внутри нее, удовольствие почти слишком велико.

Я просовываю руку между нами, одной рукой все еще придерживая ее платье, и скольжу пальцами по ее клитору. Я чувствую, как ее бедра двигаются навстречу мне, как она низко, содрогаясь, дышит, опустив голову и выгнув спину дугой, как она извивается у меня на коленях, казалось, забыв, где мы находимся, в сочетании с удовольствием от моих пальцев на ее клиторе и моего члена, зарытого внутри нее.

— Грязная девчонка, — пробормотал я ей на ухо. — Тебе ведь нравится, когда тебя вот так выставляют напоказ, правда? Мысль о том, что кто-то может увидеть? Что они могут увидеть твое лицо и понять, как сильно ты наслаждаешься тем, как тебя заполняет мой толстый член? — Я выгибаю бедра вверх, проталкиваясь глубже, подчеркивая слова, когда произношу их. Марика испускает пронзительный скулеж от удовольствия, извиваясь на мне, пока я тереблю ее клитор.

— Не молчи, когда кончишь, — предупреждаю я ее. — Я хочу слышать твои стоны и мольбы. Я хочу чувствовать, как ты сжимаешь мой член, когда кончаешь. Я хочу, чтобы ты подпрыгивала на моем гребаном члене, боже… — Она снова двигает бедрами, еще больше приподнимаясь и опускаясь, качаясь на мне, и ощущения настолько чертовски хороши, что на мгновение их снова становится слишком много. Все это заводит меня больше, чем я мог себе представить, и я хочу, чтобы это длилось так же долго, как хочу кончить в нее.

Я слышу какой-то шум, доносящийся из дальнего конца самолета, но мне все равно. У нас может быть целая гребаная аудитория прямо сейчас, и мне будет все равно. Более того, я думаю, что это может завести меня еще больше. Я никогда не думал, что мне понравится, когда за мной наблюдают, но сейчас эта идея звучит так чертовски хорошо, что мне трудно сдержать оргазм и еще то, как хорошо Марика ощущается, обхватив меня.