Опасные повороты

— Соображаешь, — сказал Кэллаген. — Если я смогу все это провернуть, то дам тебе знать, где ты с ней встретишься. Подготовь для нее хорошую легенду и позаботься, чтобы она выглядела убедительно. С твоим языком это тебе не будет трудно.

— Я к твоим услугам, — засмеялся Менинуэль. — Да за полсотни я готов наплести все, что угодно. Жизнь в Мэйфейре в наши дни стала не легка. Когда ты сообщишь мне?

— Позвоню. До свидания, — сказал Кэллаген и встал из-за столика.

* * *

После разговора с Менинуэлем Кэллаген зашел в итальянское ночное кафе, расположенное вблизи Хэй-стрит. Он взял чашечку черного кофе и, задумавшись, медленно смаковал его. Выпив кофе, он пошел в сторону станции метро «Грин-парк» и, увидев по дороге телефонную будку, зашел в нее. Кэллаген набрал номер Скотланд-Ярда и попросил к телефону инспектора Гринголла.

Когда тот ответил, Кэллаген сказал:

— Добрый вечер, Гринголл. Извините за поздний звонок, но мне необходимо кое-что у вас выяснить. Я сейчас обеспокоен некоторыми обстоятельствами.

— Это не здорово, — ответил Гринголл. — Что же вас заставило беспокоиться, Слим?

— Миссис Ривертон оставила мне сегодня записку, — сказал Кэллаген, тщательно подбирая слова. — Она пишет, что разговаривала с вами, и вы дали ей совет найти юридическую контору, которая более опытна в уголовных делах, чем «Селби, Ронс и Уайт». Хотелось бы знать, для чего это вам? Я думал, что у вас в этом деле нет трудностей и вы можете вполне обойтись без меня.

— Я сегодня разговаривал с миссис Ривертон, можно сказать, полуофициально. Сейчас, когда полковник Ривертон умер, она считает, что обязана сделать все возможное для его сына. Поэтому, естественно, она очень обеспокоена. Это понятно, не так ли?

— Да, конечно, — подтвердил Кэллаген, пытаясь одной рукой достать из пачки сигарету.

— Сегодня Ривертона прооперировали и извлекли пулю, — продолжал Гринголл. — Ему сейчас стало значительно лучше, и хирург считает, что есть шанс выжить. Он пришел в сознание, но еще очень слаб. Я считаю, что если бы вы нашли компетентного адвоката, который хорошо разбирается в подобных делах, он мог бы помочь и нам, и самому Ривертону. Вы, Кэллаген, знаете закон, и вам известно, что мы не имеем права принимать от подозреваемых лиц никаких заявлений, которые можно вменить им в вину. Вот если бы молодой Ривертон сам, по собственной воле, решился бы заговорить, это другое дело. Вполне вероятно, что у него была вполне уважительная причина пустить пулю в этого подонка Рафано. Серьезная причина, которую примет жюри. Вам ясно?

Кэллаген подумал, что инспектор Гринголл весьма умный полицейский офицер.

— Да, все ясно, — сказал он. — Спасибо, Гринголл. Если вы удовлетворены ходом событий, то я тоже. Но я не хочу делать что-либо противозаконное.

Он усмехнулся.

— Я не совсем удовлетворен, Слим. Все это не так просто. Без сомнения, этот Джейк Рафано выстрелил в молодого Ривертона, не вызывает сомнения также и то, что Ривертон тоже стрелял в Рафано и убил его. Но это не все. На яхте был кто-то еще, и я хочу знать, кто это был и что он там делал.

— Вы мне об этом раньше не говорили, — с явным удивлением произнес Кэллаген. — Для меня это новость, что на яхте был еще кто-нибудь.

— Да, — обычным голосом сказал инспектор. — Этот тип позвонил нам в Скотланд-Ярд насчет стрельбы на яхте. Откуда он мог знать, если не был там? Мне кажется, молодей Ривертон должен знать, кто этот парень, и он мог рассказать о нем юристу. Если этот парень подтвердит предположение о самозащите, то тогда шанс Ривертона в глазах присяжных значительно повысится. Понимаете?

— Да, я понял, — ответил Кэллаген. — Спасибо за все, Гринголл. Я обязательно поговорю с миссис Ривертон.

— Одну минуту, — спокойно продолжал инспектор Гринголл. — В стене салона спрятан потайной сейф. Он был заперт, но я открыл его и увидел, что он пуст, а у Джейка Рафано было с собой очень много денег. Я навел справки и узнал, что он вчера утром взял из банка сорок тысяч фунтов. Осмотр сейфа ничего не дал, на нем не было ни одного отпечатка пальцев. Хотел бы я знать, где сейчас эти деньги.

— Еще бы, держу пари, что очень хотели бы, — сказал Кэллаген. — Это чертовски интересно.

— Да, очень интересно, — согласился Гринголл. — Доброй ночи. Еще увидимся. И будьте осторожны, Кэллаген.

Кэллаген вежливо попрощался и повесил трубку. Никуда не заходя, он вернулся к себе на Беркли-стрит и поднялся в свою квартиру. Снял пальто и шляпу, достал бутылку виски, налил себе на три пальца и сразу выпил. Потом прошел в столовую и оттуда позвонил Уилки. На часах было пять минут первого. Он спросил, звонила ли ему миссис Ривертон. Когда Уилки ответил, что еще не звонила, он набрал номер отеля «Чартрес». Из отеля ответили, что миссис Ривертон в номере нет. В это время зазвонил внутренний телефон. Уилки сообщил, что ему звонит миссис Ривертон. Кэллаген переключил телефон и ответил.

Ее голос звучал устало и как-то приглушенно.

— Извините за поздний звонок, — сказала она. — Вы получили мою записку?