Опасные повороты

В это время отворилась парадная дверь и из главного входа Мэнор-Хауза вышел Селби. Увидев Кэллагена, он воскликнул:

— Кэллаген! Боже мой, как вам это удалось? Ведь это же поразительно.

Когда Селби подошел к машине, миссис Ривертон с недоумением посмотрела на него.

— Сейчас звонил мистер Гринголл из Скотланд-Ярда, — пояснил Селби. — Они арестовали Чарльстона, человека, который убил Джейка Рафано. Уилфрид невиновен. Чарльстон во всем признался. Мистер Гринголл говорит, что мы должны благодарить мистера Кэллагена, который…

— Держите ее, — крикнул Кэллаген.

В самый последний момент он успел подхватить падающую Торлу Ривертон, только что вышедшую из машины.

— Она очень потрясена. Ну, ничего, все будет в порядке.

Он осторожно понес ее к дому.

— Черт побери, Селби, никак не могу понять, что ее так разволновало — ваша новость или мое дзюдо.

* * *

Кэллаген стоял в гостиной перед камином и с удовольствием потягивал виски и курил сигарету. Селби стоял рядом и тоже курил.

— А другого пути не было, — рассказывал Кэллаген. — Все дороги вели к Чарльстону. Конечно, если бы я раньше проверил его, то и закончилось все раньше.

Селби понимающе кивнул.

— До убийства Келлса у меня еще не было полной уверенности, — продолжал Кэллаген. — Явных доказательств связи Чарльстона с этим делом я не имел… Азельда Диксон была той ниточкой, которую я ухватил.

Чтобы расколоть ее, я решился на обыск ее квартиры. Пистолет и холостые патроны, найденные там, были счастливой удачей. Я всегда считал, что если хорошо поискать, то что-нибудь да найдешь. И нашел письмо. Я знал, что именно Азельда Диксон вовлекла молодого Ривертона в эту историю. Знал, что только из-за денег она бы этого никогда не сделала. У нее у самой водились деньги — она вытягивала их из мужа, обещая дать ему развод. Тогда, чтобы получить признания Уилфрида Ривертона, я нанял Гагеля, отлично зная, что Гагель сдерет за эту работу тысячу фунтов. Еще раньше я уже дал сотню Джимми Уилпинсу, который видел ночью миссис Ривертон, и обещал ему еще одну. Когда же просил у миссис Ривертон пять тысяч, я в самом деле не знал, сколько денег мне еще может понадобиться. Получив заявление молодого Ривертона, я почувствовал себя увереннее, и специально показал его Хуаните, заранее зная, что она не удержится и проболтается Джиллу Чарльстону.

Я предполагал, что узнав об этом, он почувствует себя в безопасности и станет требовать от миссис Ривертон двадцать тысяч за расписку. Ну, вот и все.

— Вы молодчина, Кэллаген, — сказал Селби. Кэллаген только пожал плечами.

— Вполне возможно, — сказал он. — Но я молодчина только потому, что занимаюсь своим делом. Ну, а теперь я пошел.

— А вы не хотите немного обождать? — спросил Селби. — Скоро придет миссис Ривертон.

Кэллаген криво усмехнулся.

— Спасибо. Мы уже все выяснили друг с другом. Кстати… Он достал из бокового кармана конверт с двадцатью тысячами и протянул его Селби.

— Отдайте ей это, когда увидите.

— Бог ты мой! Когда же вы успели забрать у него двадцать тысяч?

— Я подкараулил Чарльстона, сделал вид, что продался за эти деньги и отпустил его, а сам позвонил Гринголлу. — Он усмехнулся. — Думаю, что в понедельник утром я вам пришлю отчет.

Селби встал и они оба рассмеялись.

— До свидания, Кэллаген, — произнес Селби. — Если угодно, Джек отвезет вас.

— Сам доеду. До свидания, Селби.

Когда Кэллаген уже был у двери, Селби сказал:

— Семья Ривертонов должна вам памятник поставить за это дело.

— К черту! Я бы не хотел больше связываться с миссис Ривертон, — ответил Кэллаген и закрыл за собой дверь.

* * *

Было три часа, когда Кэллаген подъехал к своему дому. Он не спеша вошел в парадное, где в застекленной будке сидел Уилки.

— Проснись, солдат! — крикнул Кэллаген. — У тебя есть сигареты?

Уилки поднялся, достал пачку и протянул Кэллагену. Кэллаген вытащил сигарету и спросил:

— Мне кто-нибудь звонил? Вроде Хуаниты…

— Четыре раза звонила за последний час, мистер Кэллаген. Сказала, что еще встретится с вами.

— Как она говорила, Уилки?

— Не могу вам точно сказать. Мне показалось, она была немного раздражена. Как-будто у нее на уме что-то есть. Здорово тявкала. Говорила как-то…

— Это называется «зловеще», Уилки, — подсказал Кэллаген и нерешительно улыбнулся.

Детектив поднялся в контору и прошел в свой кабинет. Там он сначала положил «люгер» в ящик стола, а затем достал виски. Выпив виски, он вспомнил, как они вместе с Келлсом здесь пили и просматривали бумаги Азельды Диксон… После виски какая-то усталость охватила его и, заперев все ящики стола и контору, он пошел к себе в квартиру.

Раздевшись в спальне, Кэллаген прошел в гостиную и подбросил в камин немного угля. Он включил проигрыватель и в это время в спальне зазвонил телефон. Звонил Уилки.

— Эта леди внизу, сэр, — сказал он.

Кэллаген про себя выругался. Если Хуанита желает немного поплакаться ему в жилетку, то черт с ней. Все равно от нее не отделаться. Потом будет еще хуже.

— Уилки! Тащи ее сюда.

Он вышел в холл и открыл дверь. Вернувшись в гостиную, подошел к камину и стал ждать.