Опасные союзники

Инвентор прошел в дальний конец трюма и опустился на сундук напротив мастера.

– Сегодня состоится важная битва, мы должны победить в ней.

Мастер не проронил ни слова, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

– Войско Середы несет на своих мечах удачу, и чтобы опрокинуть ее, нужно помочь мне сделать голема еще раз. Но этот голем должен быть в сто крат сильнее того, что вы делали здесь.

– Я ничего не буду делать, – сказал мастер.

– Но я дал тебе имя.

– Это ничего не значит. Ты дал мне имя, но я его не принял. А настоящего имени ты не знаешь, поэтому я могу не повиноваться тебе.

– Но тогда мессир убьет тебя! – воскликнул Поуп, пораженный вероломством мастера.

Инвентор поднял руку, останавливая Поупа.

– Чего ты хочешь, Джимай?

Мастер не поддался на обман, сделав вид, что не услышал вопроса.

– Хорошо. Чего ты хочешь, мастер?

– Ты запер меня на три тысячи лет, сбрось срок до сотни.

– Тысяча.

– Пятьсот. И если мы победим, скинешь до трехсот.

– Лучше я убью тебя, – возразил инвентор.

– Я не боюсь оказаться в эфире, чтобы подождать новой инициации. И ждать ее придется куда меньше, чем три тысячелетия.

– Пятьсот лет без скидок – это последнее предложение.

Воцарилась тишина, инвентор и Поуп ждали, что ответит мастер.

Наконец, он будто оттаял, его лицо ожило, и глаза открылись, световой столб затрещал и засветился ярче.

– Вот теперь ты можешь называть меня Джимаем, хозяин.

105

Проехать к плато Компаторес в экипаже не было никакой возможности, поэтому Середу доставили в паланкине.

К моменту ее приезда под прикрытием крутого склона был натянут навес, под которым служители устроили нечто вроде главной ставки.

Вместе с Середой прибыли командир Генрих и полковник Шорр. Капитан Ардольт двигался с войсковой колонной, там же находился и помощник Птюц, замещая командира Генриха.

На ближайших вершинах заняли позиции небольшие отряды из местных пастухов, они были разведчиками. От личной охраны Середа отказалась, она опасалась только разгрома собственного войска, а потому заранее продумывала, что может предпринять против нее враг в этом, возможно последнем для него, сражении.

Вдали развевались стяги прицепов. Их ровные ряды сверкали начищенной сталью и казались отсюда несокрушимой стеной.

Со стороны бухты донесся грохот, похожий на раскат грома. Герман и Шорр стали смотреть на небо, а Середа усмехнулась. Она знала, что означал этот гром – ее враг собирал воедино свою команду. Теперь он стал сильнее ее, но и она не собиралась атаковать в лоб, как это будут делать солдаты, у нее был припасен другой ход.

С горы прибежал пастух-разведчик. На нем была одежда из меха белого барана, за спиной колчан, на поясе топорик.

Герман пошел ему навстречу и наклонился, чтобы низкорослый разведчик мог сделать тайный доклад.

Выслушав его, командир кивнул и велел возвращаться на гору.

– Прицепы купили новых солдат, госпожа, – сообщил Герман.

– Сколько?

– Тридцать рослых вонунсагов.

– Ватрийцы?

– Ватрийцы, орки, горные веспы.

– Хорошее пополнение, но сегодня оно ему уже не поможет.

– Кому, госпожа? – уточнил Шорр.

Середа взглянула на полковника, как на что-то малозначительное, и он смутился.

– Простите, госпожа, вырвалось.

Тем временем колонна морлингов уже спускалась к плато Компаторес, и среди желтых и кирпичных мундиров теперь были заметны зеленые – из нового пополнения.

Откуда Середа привела их, никто из приближенных не знал, а спрашивать боялись.

В середине колонны шагали Мартин, Рони, Бурраш и Ламтак. В этот раз ни о какой особенной роли им не сообщали, и Мартин втайне этому радовался – вчерашнего приключения ему хватило. И хотя спина уже и не болела, самым неприятным для него был тот факт, что его рубили так, что не выдерживала кольчуга, а он при этом ничего не чувствовал.

Ламтак сказал – это оттого, что он «просто заполошный», и Бурраш был с ним согласен. Но когда Мартин спросил – хорошо ли быть заполошным, они пробубнили что-то невнятное и попытались сменить тему. Ламтак стал говорить о мундире, в котором после боя полопались нитки – должно, гнилой товар, а Бурраш вспомнил про обеденное мясо – вроде и баранина, а вроде и нет.

– Раньше я никаким заполошным не был, разве нет? – гнул свое Мартин.

– Да ладно, забудь, – сказал ему тогда Рони. – Когда один на один драка – одно дело, а когда такая толпа – любой заполошным станет. Мы однажды забились с пригородными пятьдесят на пятьдесят и бились в кровь на ножах. Так я потом сам не мог вспомнить, что и как было, хотя и был поранен.

Колонне скомандовали становиться и начали разводить солдат по боевым порядкам. Теперь командиры строили их в три «коробочки», и Мартин с товарищами попали на правый фланг.

– Смотри, это она, – толкнул Мартина в бок Рони, указывая на окруженный начальниками навес и стоящий неподалеку паланкин.

– А она-то чего приперлась? – удивился Ламтак. – Не бабье это дело – войсками ворочать.

– Может, она просто посмотреть, – предположил Бурраш. – Как-никак генеральная битва вроде. Дальше уже бухта.

– Я одного не понимаю, почему этот корабль будет нас дожидаться? Почему не уйдет со стоянки? – спросил Рони.