Опасный министр

— Поехали, уже поздно, — говорю.

Но Никольский только сильнее сжимает меня в руках. Не могу устоять и тоже обнимаю его.

— Возьми побольше вещей, чтобы часть оставить у меня.

— Зачем?

— Чтобы не таскать их постоянно туда-сюда.

Яр целует меня нежно в щеку.

— Ты хочешь, чтобы в твоей квартире были мои вещи? — уточняю, на случай если я неправильно поняла.

— Да.

— А они не будут тебе мешать?

— Нет.

Пока я молчу в растерянности, у Ани на кухне начинает играть песня, под которую Никольский снимал пиджак, когда мы играли в шахматы.

— Опять эта песня! — закатывает глаза. — Пошли, не могу ее слушать.

— Это моя любимая песня, — игриво стукаю его в плечо.

— Ужасно.

— А какая твоя любимая песня?

Яр снова прижимает меня к себе и шепчет на ухо:

— Как ты стонешь. Хочу слушать ее каждый день.

От такого пошлого ответа я тут же заливаюсь краской.

— Хочу уже поскорее ее услышать, — без стеснения продолжает. — Поэтому возьми еще вещи, чтобы оставить их у меня, и пошли.

— Этих будет достаточно.

Я беру его за руку и вывожу из комнаты. Аня все еще на кухне и снова смотрит на Никольского во все глаза.

— Приятно было познакомиться, — говорит он ей с улыбкой.

— Взаимно, — мямлит и хлопает ресницами.

Я понимаю Анину растерянность. Министров в нашей съемной конуре еще не было.

Ярослав последний раз оглядывает наш старый коридор, межкомнатные двери, выкрашенные белой краской, и мы выходим в подъезд. Через сорок минут заезжаем на подземную парковку дома Никольского. Он начинает страстно меня целовать уже в лифте. У двери приходится прерваться, чтобы открыть три замка, но переступив порог квартиры, мы уже не отрываемся друг от друга.

Я каждый день приезжаю к Ярославу после работы вплоть до пятницы. В этот день Яна разрешила мне не приходить в редакцию, чтобы я могла нормально собраться в поездку, поэтому утром Ярослав уезжает в министерство, а я к себе домой. Командировка продлится почти неделю. Мы прилетим туда в субботу утром, учитывая разницу во времени. Президентские мероприятия назначены на понедельник и вторник, а в среду днем назад.

— Тебе нужно снижать зависимость от Никольского, — дает мне наставления Яна. — Он не должен быть твоим единственным источником. Вдруг он уйдет с должности? Ты тогда останешься ни с чем.

— Угу.

Я бросаю в чемодан вещи, прижав мобильник к уху плечом.

— В Китае много кто будет, постарайся познакомиться, подружиться, втереться в доверие. После официальной программы наверняка будет неофициальная: банкеты, приемы, вечеринки… Тебе надо туда попасть.

— Туда разве приглашают журналистов?

— Не приглашают, но попасть тебе надо. С китайцами тоже задружись, хотя от них фиг чего добьешься. И они очень плохо говорят по-английски.

— Попробую.

— Возьми пару коктейльных платьев и туфель, спустись в лобби отеля попить кофе. Вас со всей российской делегацией поселят в один отель. В общем, поменьше туси с журналистами, а побольше с чиновниками и топ-менеджерами госкомпаний, которые туда летят.

— Йес, босс.

— И снижай свою зависимость от Никольского! — восклицает напоследок.

— Буду стараться.

— Давай, удачи.

— Пока.

Отбиваю звонок, бросаю мобильник на кровать и снимаю с вешалок два своих самых красивых платья. И российские журналисты, и российские чиновники будут жить в одном отеле с разницей лишь в том, что мы в стандарт номерах, а они в люксах.

Точный состав российской делегации не раскрывается. Я лишь знаю, что будут несколько министров и их замов, но кто еще — мне не сказал даже Ярослав. Впрочем, он вообще мне ничего про Китай не хочет говорить: ни с кем он будет встречаться, ни что обсуждать. Но раз туда едет президент с такой огромной свитой — сто процентов будет что-то очень серьезное.

В шесть вечера я приезжаю в один из известных московских аэропортов. Но таксист не останавливает у главного терминала, а везет меня дальше. Тормозит где-то через километр у неприметного серого забора с воротами. Здесь уже стоят несколько журналистов. Коротко им киваю и отхожу слегка в сторонку.

Постепенно прибывает все больше и больше журналистов. Также здесь собираются фотографы и телеоператоры с большим оборудованием в специальных сумках. Все они — президентский пул, поэтому давно и хорошо знают друг друга. Разговаривают, смеются.

Наконец-то приезжает автобус. Двери открываются, и журналисты заходят внутрь вместе с чемоданами и спецоборудованием. Занимают свободные места и ждут.

— Всем добрый вечер! — возле водителя возникает молодой человек из кремлевской пресс-службы. — Так, сейчас проведем перекличку, и я отдам вам ваши паспорта с китайскими визами.

Он достает из пакета стопку заграничных удостоверений личности, открывает первый и читает:

— Жилин Михаил.

— Здесь! — с заднего ряда к нему подходит за своим паспортом фотограф из одного информационного агентства.

— Безрукова Анна.

— Здесь! — это кремлевская журналистка из конкурирующей газеты.

Сотрудник пресс-службы перечисляет всех по очереди и доходит до меня.

— Доброва Алена.

— Я, — встаю за документом.