Опавшие листья (Короб первый)

В таком издании мы можем достигнуть как бы слушания Пушкина. Недосягание через печать до голоса сделало безразличие того, кто берется "издавать" и "изучать" Пушкина и составлять к нему "комментарии". Нельзя не быть удивленным, до какой степени теперь "издатели классиков" не имеют ничего, связывающего с издаваемыми поэтами или прозаиками. "Им бы издавать Бонч-Бруэвича, а они издают Пушкина". Универсально начитанный "товарищ", в демократической блузе, охватил Пушкина "как он есть", в шинели с бобровым воротником и французской шляпе, и понес, высоко подняв над головой (уважение) - как медведь Татьяну в известном сне*.

И сколько общего у медведя с Татьяной, столько же у теперешних комментаторов с Пушкиным.

К таинственному и трудному делу "издательства" применимо архимедовское

Noli tangere meos circulos1.

1 Не прикасайся к моим кругам* (лат.).

* * *

Душа озябла...

Страшно, когда наступает озноб души.

* * *

Возможно ли, чтобы позитивист заплакал?

Так же странно представить себе, как, что "корова поехала верхом на кирасире".

И это кончает разговоры с ним. Расстаюсь с ним вечным расставанием.

Позитивизм в тайне души своей или точнее в сердцевине своего бездушия:

И пусть бесчувственному телу* Равно повсюду истлевать.

Позитивизм - философский мавзолей над умирающим человечеством.

Не хочу! Не хочу! Презираю, ненавижу, боюсь!!!

* * *

Как увядающие цветы люди.

Осень - и ничего нет. Как страшно это "нет". Как страшна осень.

(на извозчике).

* * *

Тяжелым утюгом гладит человека Б.

И расправляет душевные морщины.

Вот откуда говорят: бойся Бога и не греши.

(на извозчике ночью).

* * *

Велик горб человечества, велик горб человечества, велик горб человечества...

Идет, кряхтит, с голым черепом, с этим огромным горбом за спиною (страдания, терпение) великий древний старик; и кожа на нем почернела, и ноги изранены...

Что же тут молодежь танцует на горбе? "Мы - последние", всё - "мы", всё - "нам". Ну, танцуйте, господа.

(за нумизматикой).

* * *

На "том свете" мы будем немыми. И восторг переполнит наши души.

Восторг всегда нем.

(за набивкой табаку).

* * *

Все жду, когда Григорий Спиридонович* П-в напишет свою автобиографию. Ведь он замечательный человек.

Конечно, Короленко - более его замечательный человек: и напечатал чуть не том своего жизнеописания, - под грациозной вуалью: "История моего современника"*. Но отчего же не написать и Гр. Сп. П-ву? Не один Кутузов имел себе Михайловского-Данилевского*: мог бы иметь и Барклай-де-Толли. Отчего "нашим современникам" не соединить в себе полководца и жизнеописателя, - так сказать, поместить себе за пазуху "Михайловского-Данилевского" и продиктовать ему все слова.

- "Мне Тита Ливия не надо", - говорят "современные" Александры Македонские. "Я довольно хорошо пишу, и опишу сам свой поход в Индию".

* * *

Ряд попиков, кушающих севрюжину. Входит философ: - Ну, что же, господа... т. е. отцы духовные... холодно везде в мире... Озяб... и пришел погреться к вам... Бог с вами: прощаю вашу каменность, извиняю все глупое у вас, закрываю глаза на севрюжину... Все по слабости человеческой, может быть, временной. Фарисеи вы... но сидите-то все-таки "на седалище Моисеевом"*: и нет еще такого седалища в мире, как у вас. Был некто*, кто, обратив внимание на ваше фарисейство, столкнул вас и с вами вместе и самое "седалище"... Я наоборот: ради значения "седалища", которое нечем заменить, закрываю глаза на вас и кладу голову к подножию "седалища"...

* * *

Если Философову случится пройти по мокрому тротуару без калош, то он будет неделю кашлять: я не понимаю, какой же он друг рабочих?

Этак Антихрист назовет себя "другом Христа", иудей - христианина, папа - Антихриста, а Прудон - Ротшильда. Что же это выйдет? Мир разрушится, потеряет грани, связи; ибо потеряет отталкивания. Необходимые: ибо самые связи-то держатся через отталкивания. Но мир ничего, впрочем, не потеряет, ибо все они, от Философова до папы, именно только "назовут" себя, а дело останется, как есть: папа - враг Антихриста, а Антихрист - его враг, и Философов - враг плебса, а плебс - враг Философова. А "говоры" - как хотите.

Вот уж, поистине - речи, в которых "скука и томление духа" (Экклез.).

Не язык наш - убеждения наши, а сапоги наши - убеждения наши.

Опорки, лапти, смазные, "от Вейса"*. Так и классифицируйте себя.

* * *

Русский "мечтатель" и существует для разговоров. Для чего же он существует. Не для дела же?

(едем в лавку).

* * *

Почти не встречается еврея, который не обладал бы каким-нибудь талантом; но не ищите среди них гения. Ведь Спиноза, которым они все хвалятся, был подражателем Декарта. А гений неподражаем и не подражает.