Опекун

Но ее не тронули. Тогда он разжег огонь, понимая, что нет больше необходимости скрывать свое присутствие и топить печь лишь по ночам, и досыта наелся отварным картофелем из запасов, хранящихся в расщелине позади лачуги, и поджаренным кроликом, добытым во время вчерашней ночной охоты (в дневные часы, он не испытывал потребности в сыром мясе).

Наконец он растянулся на кровати, выделив себе для отдыха лишь несколько минут, пока не решит, что ему делать дальше.

Хижину придется покинуть — это он знал точно. Помощник шерифа непременно вернется и приведет с собой немало людей.

И собак.

Тех самых собак, что были в лесу прошлой ночью — выслеживали Джо — и потеряли его след, лишь когда добрались до того места, где он сам обнаружил мальчика, который бесцельно брел по лесу с отсутствующим взглядом, двигался среди деревьев, повинуясь...

Повинуясь чему?

Внутреннему голосу, слышимому лишь ему одному?

Инстинкту, спрятанному глубоко внутри, но настолько сильному, что у него не было иного выхода, кроме как подчиниться, отдаться во власть безотчетному, подсознательному чувству?

Это чувство родилось вместе с Джо. Он еще только начинал делать первые шаги по двору выстроенного Уилкенсонами дома, а мужчина, наблюдая с нависающих над долиной утесов за мальчиком, уже ощущал в нем какую-то острую тоску.

Он видел, как притягивал Джо лес, как взгляд его то и дело обращался к деревьям, стремясь проникнуть сквозь отбрасываемую тень, как душа его уже искала утешения, которое могла дать лишь дикая нетронутая природа.

Мужчина знал, какие чувства испытывал мальчик, знал все стадии его безумия.

Сколько раз он спускался вниз, в долину, когда голод и жажда одолевали его — в те времена, когда ощущения были еще достаточно слабыми и он мог легко контролировать их, — и чувствовал, какие помыслы владеют Джо, видел его у комнатного окна, жадно всматривающегося в ночную мглу, даже ощущал, как разум ребенка перекликается с его собственным разумом?

Два разума, с единым инстинктом.

Существуют ли еще им подобные? И сколько их?

Сколько их, таких же как он, бродит во мгле, борется с голодом, одолевает жажду, и лишь для того, чтобы в конце концов проиграть битву со своим собственным естеством?

Человек принимает иной облик.

Это происходит только здесь? Или существуют еще люди, которые так же живут в хижинах, в других лесах?

Или в других городах, где в течение дня им приходится скрываться в дешевых жилищах и выползать на улицу лишь по ночам, рыская в поисках еды по огромным продовольственным магазинам, как сам он выискивает пищу в лагере, пытаясь победить сидящего глубоко внутри дьявола?

Бороться с ним, как боролся он.

Как только что начал борьбу и Джо Уилкенсон.

Теперь хижина его обнаружена. Он вынужден покинуть ее и найти другое место, где можно скрываться.

Скрываться до тех пор, пока они не придут, чтобы убить его.

Поскольку именно это они и собираются сделать. Ведь любой, кто взглянет на него, тут же поймет, что он из себя представляет.

Поймет и возненавидит его.

Так же, как вскоре возненавидят они и Джо.

А пока происходящие в мальчике изменения только начинают набирать силу. Они еще не заметны постороннему глазу, людям, не страдающим этим заболеванием, Джо еще долго будет казаться вполне нормальным.

Нет, они не заметят ничего до тех пор, пока не станет слишком поздно. Пока Джо сам в конце концов не сможет больше противостоять идущим изнутри импульсам.

Он на секунду прикрыл глаза, пытаясь избавиться от страшного видения, как Джо превращается в изверга, каким стал он сам, но тело, измученное предыдущей ночью, подвело его. Мужчина заснул и проснулся, лишь когда волк предостерегающе зарычал.

Было уже слишком поздно что-либо предпринимать, оставалось только спасаться бегством. С этой минуты он не останавливался, а волк следовал за ним по пятам.

А сейчас он устал — силы истощились, мышцы ослабли, казалось, изнеможение охватило все его тело, до самых костей. Вскоре ему придется остановиться и бороться.

Бороться или умереть.

Он огляделся вокруг, его зоркие глаза пристально осматривали местность, пытаясь найти убежище. И увидел его, высоко в горах.

Над верхней границей леса, там, где гранитная поверхность гор продувалась всеми ветрами, он заметил расщелину.

Узкую трещину, которая прикроет его с трех сторон.

Прикроет, но и окажется для него настоящей ловушкой.

Несколько мгновений он внимательно рассматривал ее, затем, приняв решение, начал карабкаться вверх. Волк пробирался впереди, как будто знал, куда надо идти.

А внизу все отчетливее раздавался лай гончих.

* * *

— Спусти одну из них с привязи, — сказал Тони Молено, когда с затянутого свинцовыми тучами неба упали первые ледяные капли дождя.

Фрэнк Питере с удивлением взглянул на заместителя помощника шерифа.

— Ты что, с ума сошел? Сколько времени, по-твоему, мы сможем преследовать его? Да он скроется до того, как...