Опекун

— Мы уже совсем близко, — перебил Молено. — Я почти чувствую его. Он где-то здесь, рядом. И если мы не обнаружим его в ближайшие пятнадцать-двадцать минут, позже нам это уже не удастся. И глазом не успеем моргнуть, как дождь смоет все следы и уничтожит запах.

— Может быть, лучше связаться с Риком, — предложил Питере, все еще не желая спускать с поводка своих собак, чтобы те ринулись вслед за неизвестным, скрывающимся где-то высоко в горах.

Тони Молено внимательно осмотрел горный склон, возвышающийся над ними. Сейчас они находились выше верхней границы леса, и от вершины горы их отделяла лишь голая скала.

Скала была испещрена трещинами. В любой из них мог скрываться человек, за которым они охотились.

Собака, однако, способна обнаружить его в течение нескольких минут, и с того места, где они стояли, можно было вести наблюдение за охотой.

— Пусть Рик спит, — откликнулся Тони, приняв решение. — Здесь находимся мы, а не он. — Нагнувшись, он отстегнул поводок от ошейника одной из гончих Фрэнка Питерса.

Пес устремился вперед, его нетерпеливый лай эхом разносился среди утесов, пока он мчался по следу.

Гончая двигалась быстро, поскольку запах был сильным и значительно отличался от прежнего. Не было никаких примесей, постороннего едкого духа, который вобрал в себя человек, пока спал в своей хижине.

Низко наклонив голову, пес мчался по горному склону — бело-коричневое пятно на фоне серых скал, — то исчезал на несколько секунд, то вновь появлялся, карабкаясь вверх по россыпям обломков, которые скоро покроются слоем снега и льда.

* * *

Мужчина обхватил себя руками.

Одна из собак была рядом, совсем рядом.

Люди спустили ее с поводка, и это хорошо.

Это означает, что у него будет время, пока они сюда доберутся. Это собака, учуяв его запах, выберет наиболее короткий путь, а люди с другой собакой будут двигаться медленно, выискивая тропу, которой воспользовался он, пытаясь нащупать надежную опору под ногами.

Дождь усиливался, но было уже слишком поздно надеяться на помощь дождя, сильные порывы налетевшего на скалу ветра добрались и до него: тело пронизывало холодом, пальцы становились непослушными.

Ветер подхватывал его запах и нес его вниз, к собаке.

Волчица негромко предостерегающе зарычала, мужчина положил руку ей на голову, успокаивая.

Внезапно появилась собака, ее силуэт четко вырисовывался на фоне входного отверстия.

На какое-то мгновение она остановилась как вкопанная, затихла, будто удивляясь, что так быстро добралась до своей добычи. Затем, издав победный визг, бросилась на него: пасть широко раскрыта, с языка капает слюна. Из ее глотки уже готов был вырваться лай иного рода — сигнал, что добыча загнана в угол и атакована.

Но лай оборвался, разнесенная эхом победная нота мгновенно сменилась совсем иной.

Долина наполнилась отчаянным визгом агонии. Волчица прыгнула вперед, перехватив ищейку на лету, челюсти сомкнулись на ее горле и клыки глубоко вонзились в собачью плоть.

Глава XXI

— Что, черт возьми, там происходит? — спросил Фрэнк Питере, когда вдали замер последний, полный ужаса взвизг его лучшей ищейки.

Тони Молено прищурился.

— Скорее всего тот, кого мы загнали в угол, только что убил собаку. Идем. — Повернувшись спиной к Питерсу, он двинулся по крутому склону, осторожно прокладывая путь через неустойчивые россыпи обломков, беспорядочно нагроможденные у основания утеса. Думая при этом, как долго еще он сможет бороться с изнеможением, которое не удалось снять после трех скудных часов сна.

Дующий с севера ветер постепенно усиливался, пока они совершали свой долгий подъем по каменному лику горы, и сейчас неистово завывал между утесами. Температура упала, и ледяной дождь, начавшийся несколько минут назад, шел уже вперемешку со снегом.

Фрэнк Питере в изумлении посмотрел на заместителя помощника шерифа.

— Ты в своем уме? Если мы сейчас же не спустимся вниз, надолго застрянем здесь! Взгляни туда! — Он указал на небо: из-за наползающих друг на друга туч день грозил смениться сумерками, хотя полдень едва наступил.

— У нас еще есть время! — настаивал Молено. — Есть возможность схватить этого парня прямо сейчас, а если проморгаем, он уйдет от нас! И мы никогда больше не найдем его!

— Этот сукин сын просто умрет от холода, если мы оставим его там, где он прячется, — противился Питере. Но когда Тони Молено, проигнорировав его слова, стал вновь взбираться по склону, Питере двинулся за ним, крепко держа на поводке оставшуюся собаку.

Добравшись до валунов, нагроможденных у подножия утеса, Тони Молено подождал, пока его догонит Фрэнк Питере.

— Как он туда, черт возьми, забрался? — жаловался Питере, повернувшись спиной к сильному ветру и рукавом куртки вытирая с лица капли дождя вперемешку со снегом. Он вытащил из кармана пару плотных перчаток и натянул их на руки.