Опекун. Опасное влечение

– Что? Трофимов, ты больной? Наш ребёнок умер! Я больше никогда не смогу иметь детей! А ты жалеешь эту дрянь?

Каждое слово Арины било мне в самое сердце! Да, блять, я жалел эту дрянь! Жалел и ничего не мог с собой поделать!

– Я уверен, что всё вышло случайно! Арина, прошу тебя, сжалься над Полей! Я знаю, что не имею права просить об этом, но, пожалуйста…

Это звучало, как очередное предательство жены. Я снова причинял ей боль. Если меня смерть малыша так размотала, представляю, каково было Арине. Но и о Полине я не мог не думать! Просто не мог! Я не выдержал, по щекам предательски потекли слёзы.

– Я не верю своим ушам, Лёва! Смягчилась жена. Она разрушила нашу семью, убила нашего единственного ребёнка, а ты за неё заступаешься? Может, ты рад, что никакого ребёнка теперь нет? Может, вы с ней заодно?

– Да что ты такое говоришь, родная? Мне так же больно, как и тебе! Но оттого, что Полю посадят, ничего не изменится! Нашего ребёнка это не воскресит! Давай просто вычеркнем её из нашей жизни и начнём жить заново? Попытаемся…

– Уйди, Лев! Уходи! Видеть тебя не хочу!

Я поднялся на ноги и поцеловал Арину в макушку.

– До завтра, любимая! – выдавил я из себя.

– Ты правда порвёшь с ней? – вскинула на меня Арина свои заплаканные глаза.

– Если ты забудешь о полиции, то да! – пообещал я.

– А что мне ещё остаётся? У нас уже не семья, а чёрти что! Я устала терпеть твои унижения! Я никогда тебя не прощу! Слышишь? Никогда! Если ты снова будешь мне изменять, я покончу с собой!

Я вышел из палаты, убитый горем. Как же гадко я себя чувствовал, как мерзко! Душа болела и за Арину, и за Полину, но я не мог теперь разорваться. То, что я отмазал Полину от уголовной ответственности, унизив при этом жену – чудо!

Это всё, что я мог сделать для Поли на прощание.

Нужно вырвать с корнем свои чувства к девчонке и забыть о ней! Арина права, довольно с неё унижений и предательства! Она такого точно не заслужила!

Моя жена сейчас реально в таком состоянии, что может и руки на себя наложить. Со смертью ребёнка и бесплодием невозможно смириться.

Поля позвонила мне, когда я был уже дома. Надо было встретиться с ней лично, объяснить ситуацию, провести с ней воспитательную работу! Я разговаривал с ней холодно и жёстко, как она того и заслуживает!

Получилось, что мы расстались по телефону…

Боже, о чём я думаю? Красиво ли бросил девушку? Убийцу моего ребёнка? Думала ли она о красивости, когда руки распускала возле беременной женщины?

Полине наш разрыв послужит хорошим уроком. Пусть не думает, что всё ей всегда будет сходить с рук.

И Арине спасибо скажет, что до сих пор на свободе!

33. Лев

Я навещал Арину в клинике каждый день. Приносил ей цветы, сладости, подолгу разговаривал с ней. Что я мог ещё для неё сделать?

Ничего.

Моей заботы и слов утешения было явно недостаточно, чтобы перекрыть нашу с ней общую утрату. Я пытался отвлечь жену, развеселить, но всё сводилось к тому, что мы с ней вновь и вновь возвращались к нашей беде и заново переживали её. Может быть, со временем станет легче, но пока свежи воспоминания и эмоции, облегчения не предвиделось.

Арина больше не заикалась о полиции и вообще про Полину не вспоминала, но я понимал, что эта девчонка теперь навечно встала между нами. Если мы с женой не произносили имени Титовой вслух, то это не означало, что мы о ней забыли. Так или иначе, незримо она присутствовала рядом, ближе, чем хотелось бы.

Поля была в моём сердце, в голове, внутри меня самого. Въелась в кровь, влезла под кожу! Я весь ею пропитался, её запахом, смехом, голосом, стонами, блеском глаз. Поля, как сладкий отравленный сироп, в котором я утоп, захлебнувшись своими чувствами.

 Даже если я больше никогда не увижу её, что, конечно, маловероятно, ведь у нас с ней общий бизнес, то не думать о ней не получится.

Я пытался возненавидеть девчонку. Честно пытался. Так мне было бы гораздо легче пережить разрыв и разлуку с ней. Но я не мог в достаточной мере взрастить это чувство внутри себя. Ненависть у меня была только к самому себе за то, что я так слаб, когда дело касается Поли. Я только злился на неё за то, что она сглупила, поддавшись эмоциям, набросившись на соперницу, но любить её не переставал ни на мгновение.

И от этих моих безрассудных чувств некуда было деться. Я носил их с собой и переживал так остро и болезненно, как будто бы мне других проблем было мало. Часть меня умерла с этой трагедией, мне никогда не стать прежним, не вернуть моей непоколебимости, целеустремлённости и самообладания.

Да и к чему теперь стремиться? Я будто упёрся в толстую, непробиваемую стену лбом. Пробивать её не было смысла и желания, ведь за ней ничего.

Просто вакуум.

Не Поля меня растоптала, а ситуация, которая сложилась вокруг меня. А внутри одна сплошная боль от потери, иногда сменяющаяся пустотой. Потеряв одновременно и ребёнка, и Полю я утратил надежду на то, что мы с ней когда-нибудь будем счастливы. Да кого я обманываю? У нас и раньше с ней не было ни единого шанса, из-за меня опять же.