Операция «Анастасия»

— Или прикидывается дурочкой. А, Сошников?

— Не исключено… Но мы…

— Погоди, родимый, — перебил глухой голос. — Не пори горячку. С этой дурехой ты всегда успеешь разобраться. Прижмешь ее хорошенько, и ладушки… Ты мне пока Георгадзе ищи. Он один целого батальона таких поблядушек стоит… — и после короткой паузы спросил: — Ну, а коллега наш как поживает? Блестящий профессионал, мать его…

— В последние дни Катаргин заметно нервничал. Ни на какие контакты по-прежнему не выходил. Похоже, заметил наблюдение…

— Как же это ты так оплошал, Аркаша? Не знаешь что ли, с кем дело имеем?

— Знаю, товарищ генерал… Михаил Васильевич. Я уже проинструктировал людей. Впредь сделаем все возможное, чтобы не засветиться.

— Ну, а сейчас он где? Опять, что ли, по девкам поехал? Дорвался парень, ха-ха!

— Сегодня в полдень Катаргин сел в поезд Москва — Воронеж. Сейчас находится в пути. Наши люди там его встретят…

— На родину, стало быть, потянуло, — усмехнулась трубка. — Ну, пусть себе побратается с родиной… Держи меня в курсе, Сошников…

20

Этой весны Настя ждала, словно птица освобождения из ненавистной клетки. Неожиданная темная полоса в ее жизни оказалась слишком долгой и мрачной. Зима, с ее мохнатыми сумрачными днями и морозами, изрядно приложила к этому руку. Но весны оставалось ждать уже недолго. Все чаще в разрывы всклокоченных низких облаков врывалось искрометное солнце. Все настойчивее отпотевали на небе сияющие полыньи чистой и благодатной лазури.

В марте жить и дышать стало уже значительно легче. Всеми обострившимися чувствами Настя с волнением ощущала, что скоро закончится непроглядный и трудный тоннель и блеснет впереди желанный луч надежды.

Разумеется, она не сидела сложа руки. Дел у Насти по-прежнему было невпроворот. Порой она даже удивлялась: откуда брались у нее силы преодолевать все это?

В феврале, сразу после достопамятного скандала, Настя, как и обещала, собравшись духом, решительно подала на развод. Вскоре должно было состояться первое заседание суда. Настя не сомневалась в успехе и надеялась, что ей удастся избежать повторения этой отвратительной процедуры. Константин Сергеевич, похоже, смирился со своей участью и не чинил ей препятствий. Написать заявление о согласии на развод он отказался, однако на суд обещал прийти и отстаивать свои отцовские права. Впрочем, никто их у него и не отнимал. Стиснув зубы, Настя готова была смириться с тем, что временами он на совершенно законных основаниях будет встречаться с дочерью, которая по-прежнему любила его и очень по нему скучала. Но мысль отказаться от развода, переступив через себя ради дочери, даже не приходила Насте в голову, ибо она слишком хорошо представляла себе все последствия такой жертвы.

Как хорошо, что мама, узнав обо всем, без раздумий одобрила ее решение и тем самым помогала Насте сохранять твердость. Мама всегда была для нее самым лучшим и самым искренним другом. Она просто не умела лгать ни себе, ни людям и в дочери с самого детства воспитывала стойкую нетерпимость ко всякого рода лжи. Каким бы исключительно хорошим человеком, при всех его слабостях, ни был Константин Сергеевич, но ведь они с Настей больше не любили друг друга, и незачем было тешить себя бесплодными надеждами на возрождение былой семьи.

Благодаря моральной поддержке матери — иной она при всем желании оказать просто не могла, — Насте мало-помалу удалось справиться с самыми неотложными проблемами. Перевод Зайки в другую школу в середине года, разумеется, дался непросто. Но, решив идти до конца, Настя не отступила, пока не добилась своего и не устроила Зайку в хорошую школу с углубленным изучением английского языка. Зайке, которая поначалу болезненно переживала разрыв с прежними своими одноклассниками и друзьями, вскоре там даже понравилось.

Как и ожидала Настя, дочь быстро освоилась на новом месте. Общительная и уверенная в себе, Зайка никогда не терялась в незнакомой компании и легко нашла свое место среди дворовой детворы. Насте тоже без труда удалось подружиться кое с кем из родителей новых Зайкиных друзей, тем более, что многих из них она знала с детства, поскольку сама выросла в этом дворе, и мучительная проблема, с кем оставлять дочь, когда сама она была занята, постепенно свалилась с Настиных плеч.

Едва успев переехать, они с Зайкой дружно занялись обустройством старой маминой квартирки. С помощью Игоря и его молодой жены немного переставили мебель. Кое-что прикупили и по мере сил занялись ремонтом. Настя хотела, чтобы к возвращению мамы квартира выглядела как новенькая. Особых усилий для этого, впрочем, не потребовалось, поскольку Настя с детства была наделена редкой способностью вносить уют и тепло туда, где она появлялась.