Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

Даже такая, казалось бы, примитивная личность, как Гитлер, оставалась загадкой для тех, кто работал с ним. Генерал Альфред Йодль, один из ключевых советников Гитлера, выразил мнение многих из окружения Гитлера, когда высказался на эту тему уже после войны. «До сегодняшнего дня, – писал Йодль в марте 1946 года, за семь месяцев до своей казни в Нюрнберге, – мне неизвестно, что он думал, или знал, или чего хотел». Примерно ту же мысль мы находим у Риббентропа: «Это была на редкость замкнутая личность. Хотя миллионы людей обожали Адольфа Гитлера, это был очень одинокий человек. Мне ни разу не удалось вызвать его на откровенность, как, впрочем, и другим. Я не знаю никого, кто был бы с ним близок – за исключением разве что Геринга».

«Обладая знанием безумца о том, как возбудить толпу, – писала Элизабет Вискерманн, автор пространного труда, в котором сравниваются оба диктатора, – Гитлер сочетал в себе присущее безумцу – либо сверхчеловеку – неумение нормально общаться с другими людьми. Он либо гипнотизировал их, либо пугал, либо то и другое одновременно».

* * *

Замкнутость Муссолини тоже не была ни для кого секретом. «Никто его не понимает, – писал фашист Фернандо Меццасома, пытаясь объяснить парадоксальную натуру дуче. – Он поочередно бывает то наивен, то проницателен, то жесток, то кроток, то мстителен, то милосерден, то велик, то мелочен. Это, пожалуй, самый сложный и противоречивый человек из тех, кого мне довелось знать. Объяснить его невозможно».

Как-то раз сам Чиано был вынужден признать: «Даже мне, кто, казалось бы, постоянно находится рядом с ним, подчас бывает трудно и порой невозможно, определить, что он на самом деле думает или чувствует». Итальянский диктатор честно признавался, что у него никогда не было близких друзей (причем в его глазах это было неоспоримой добродетелью). Возможно, он нарочно старался производить впечатление человека недоступного, замкнутого, будучи убежден в том, что великие люди не могут быть до конца поняты теми, кто интеллектуально ниже их.

Однако в отличие от закосневшего в своих убеждениях Гитлера, который на протяжении двух десятков лет с завидным постоянством воплощал в жизнь свои, пусть даже отталкивающие идеи, Муссолини был скорее подобен хамелеону и в зависимости от обстоятельств довольно легко менял мнение и союзников. Настоящий Муссолини, как полагает историк Денис Марк Смит, скрывался за чередой поз, ужимок и масок, многие из которых, однако, отражают реальные черты его личности. Эта частая смена точек зрения не обязательно означает некую интеллектуальную ущербность, а скорее, то, что идеи имели для него второстепенную значимость. Похоже, он тогда менял мнение, если оно соответствовало какой-то новой ситуации или помогало ему делать политическую карьеру.

Связь между Гитлером и Муссолини, которую оба называли не иначе как «дружба», это еще одна загадка, которую не могли разгадать даже те, что близко их знал. И хотя эти отношения с трудом поддаются объяснению, никто из тех, кто был близок к обоим диктаторам, не смог бы отрицать наличия между ними некоего взаимного притяжения, хотя порой и довольно противоречивого. Верно, Гитлер позволял себе колкости в адрес Муссолини за его спиной, когда в компании своих прихлебателей пародировал жесты дуче. Тот, в свою очередь, утверждал, что Гитлер пользовался румянами – с тем чтобы его щеки производили впечатление щек живого человека.

И хотя Гитлер в целом был невысокого мнения об итальянцах, считая их ленивыми и недалекими людьми, его ближайшее окружение не раз становилось свидетелем проявлений его теплого отношения к Муссолини. Эта не поддающаяся объяснению преданность, которая, казалось, лишь возросла, когда в июле 1943 года дуче был низложен, оказалась тем более удивительна, если учесть смешанные чувства Муссолини по отношению к Гитлеру, а также сомнительную ценность Италии в качестве союзника по «оси».

До известной степени связь Гитлера и Муссолини коренилась в некой ностальгии и исторических прецедентах. В период так называемого Kampfzeit (времени борьбы) фашистская революция дуче произвела сильное впечатление на Гитлера. То были ранние годы его собственной борьбы за власть, когда перспективы политического успеха еще были весьма слабыми. Гитлер считал Муссолини политическим первопроходцем и в течение его восхождения к вершинам власти делал частые комментарии по поводу важности возглавляемого дуче движения. В некотором смысле Гитлер считал себя обязанным Муссолини.