Операция "Эдемский сад" (СИ)

— У меня есть запись твоего телефонного разговора с ним, Блэйк! — постепенно сокращая разрыв, сообщил Хортон. Он бежал, не разбирая дороги. — Того, в котором ты уверяешь его, что твоя задница надежно прикрыта, потому что я подозреваю Софи, и что ему не о чем беспокоиться.

— Что?! — Варгас резко одернула руку и встала, как вкопанная. Хортон поскользнулся на бетонной глади пролета, останавливаясь и едва не сбивая её с ног. Блэйк замер несколькими ступенями ниже и обернулся. С лица бесследно смело привычное мягкое выражение, теперь это была жесткая маска сосредоточенности и злости. Он вскинул руку и направил пистолет в Хортона, тот рефлекторно сделал то же самое.

— Фер! — истерично взвизгнула Софи и её тонкий голос, искажаясь, покатился вниз.

— Отойди, птичка, — скомандовал Блэйк, но никто из них троих не пошевелился. На мгновенье запала пауза, в которой воздух раскалился до предельного накала, а потом Фердинанд снова заговорил: — Всё должно было пойти не так. Они не должны были открывать огонь. — Он перевел взгляд на Софи и добавил, заламывая губы в чем-то похожем на улыбку сожаления: — Я ни за что бы не поставил тебя под удар.

— Какого черта происходит?

— Это непросто, — глухо ответил Блэйк. — Спроси его, спроси Хортона, каково ему было, когда он остался не у дел. Спроси, чего стоила благодарность за службу и жертву.

— Ты себя вообще слышишь?! — оборвала его Варгас. — И потому ты решил примкнуть к террористам?

— Они не террористы, они бизнесмены, — возмущенно фыркнув, возразил Фер. — Которые справедливо платят за работу. Я не хочу, чтобы моим жене и детям после моей смерти достались только флаг и звезда за храбрость!

***

Софи проснулась рано, одним резким рывком, будто выпала из сна. За окном едва серело перед рассветом. Голову болезненно сдавило, глаза опухли и в углах собрались белесые комки слизи, во рту пересохло, в горле саднило. Она не заметила, когда уснула, но ей казалось, что проспала несколько часов — лишенная снов отключка, короткий темный провал в сознании.

Варгас повернулась в кровати, сначала свесила к полу ноги, потом заставила себя сесть. Голова закружилась, и с минуту Софи просидела с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Затем встала.

На лбу и сзади на шее проступил липкий горячий пот, волосы неприятно царапали кожу, потому первым делом она направилась в ванную, где умылась. А выйдя оттуда, направилась в гостиную. Ей нужно было помолиться, она пропустила вечерний намаз и теперь испытывала острую потребность наверстать. Всевышний простит ей и не сочтет за неуважение, если она не покроет плечи и голову, подумала Варгас, останавливаясь напротив окна. Главное — это искренность и чистые помыслы, и Софи никогда прежде так по-настоящему не нуждалась в Боге.

Во-первых, ей были нужны силы для прощения. Скорбеть по Феру, одновременно злясь на него и в то же время сомневаясь в его виновности, было слишком тяжело. Даже если всё правда, даже если он предал её, их группу, агентство, свою страну, даже если бы был самым страшным преступником из тех, кого ей доводилось встречать — а на её веку выпало немало отборных головорезов — Блэйка нужно было простить. Теперь душа его была в руках милостивого Аллаха, и только он был в праве судить за деяния.

Во-вторых, ей была нужна крепость духа, чтобы принять эту потерю и не обратить её напрасной. Он пожертвовал собой, защищая её, и теперь это было её священным долгом перед другом, его жизнью и смертью, небом и ею самой — не подвести, не погибнуть раньше времени и не прожить всё ей отведенное впустую.

В-третьих, нужно было понять, что делать дальше.

Утренняя молитва продлилась довольно долго. Вместо привычных предписанных ракаатов Софи выплеснула монолог о наболевшем, копившемся годы, месяцы, последние недели и дни. Чем дольше она вела эту молчаливую беседу сама с собой, тем отчетливее понимала, что не нуждается ни в каких иных ответах, кроме тех, которые знала сама. Словно давно необходимый психотерапевтический сеанс, молитва опустошила её до основания, а потом заполнила упорядоченным и необходимым. Вся чушь, раздирающая изнутри и обращающая мысли в суматоху, будто осталась снаружи. Ей не стало легче — только понятнее.

Закончив, Варгас поднялась, поблагодарила Всевышнего за его терпение, заботу и мудрость, размяла затекшие ноги и, игнорируя требующий еды желудок, вернулась в спальню. Достала из шкафа первую попавшуюся одежду, надела её, с минуту приценивалась к стопкам на полках и висящим на вешалках вещам, а потом вытолкала всё на пол. Под кроватью несколько лет припадали пылью чемоданы — Софи давно ими не пользовалась. Теперь это пора было изменить.

Собрав какое-то количество необходимых вещей, она забронировала ближайший рейс до Стамбула, а оттуда — до Вашингтона. Покормила кошу, накануне вечером проскользнувшую вслед за ней в квартиру и всю ночь неотступно следовавшую за ней по пятам, и привычно выпустила из квартиры.