Операция «Эпсилон»

Когда переходили дорогу в самом начале улицы Писарева, встретились с группой людей человек в двадцать. Ильяс поинтересовался, кто они? Оказалось, жители дома 187 по улице Дуси Ковальчук, то есть почти соседи Артёма, потому что его дом расположен буквально в трёхстах шагах от названного. Артём сразу спросил, не слышали ли они фамилию Семибратова, это его жена с ребёнком:

– Семибратова Татьяна и Костик. Может, когда списки составляли или перекличку вели, называлась эта фамилия?

Однако беженцы, которые спешили удалиться из опасного района, не слышали эту фамилию.

Пересекли железнодорожные пути там, где заканчивается ограждение станции «Гагаринская», прошли между «Теннисной академией» и гаражами. Снова встретились с группой беженцев – восемь человек, все женщины. Сказали, что идут от улицы Голущака. Они тоже не слышали о Семибратовых.

Дошли до дома тридцать семь по Линейной улице.

– Вон мой дом, – показал рукой Рахматуллин, – высокий, коричневый с белым.

– Пришёл ты почти, значит?

– Да. Теперь надо ходить, искать. Сейчас в квартиру поднимусь.

– Может, они там?

Ильяс не ответил, но через секунду предложил:

– Пошли со мной, поднимешься ко мне.

– Да мне же надо дальше, – неуверенно отвечал Артём.

– Ну и что? Потом пойдёшь. Может, жена мне записку оставила, где её искать? Ты пойдёшь дальше, а я – за своими. Тебе вон возле моего дома свернуть направо, а там – Красный проспект: по нему прямоходом до «Заельцовской».

– Да я уже понял, что Красный тут рядом.

– Не был здесь?

– Здесь, во дворах? Почему? Лазил когда-то тут…

Опять послышался гул приближающихся вертолётов. Секунд через двадцать стали видны две винтокрылые машины, они пролетели низко в полукилометре к востоку. Громкоговорители ГО в это время передавали сводку о состоянии радиационного фона в районах города, назывались улицы и площади.

Впереди стоял корейский паркетник с аэрографией на бортах и в него загружали сумки два человека преклонного возраста – мужчина и женщина. На них были непромокаемые комбинезоны и хорошие противогазы с двумя фильтрами. Ильясу машина показалась знакомой, он решил подойти. Поздоровавшись, спросил:

– А где все прятались, когда тревога была? Я людей ищу.

– Ой, да кто где, – после некоторой заминки ответила женщина: её голос передавался мембраной противогаза в тембре, схожем с тембром граммофонной пластинки.

– Да, – подтвердил её спутник.

– Мы в первую тревогу в метро побежали, только там столько людей набралось! Несколько человек задавили… Так они и пролежали на улице, пока отбой не дали. А сейчас – вон, в нашем подвале отсиделись. Там прибрались немного.

– А не слышали фамилию Рахматуллина Айнура? Это моя жена, я ищу её. Мы в девяносто шесть дробь один живём.

– Нет, не слышали.

– Ну, может, когда списки какие-то составляли?

– Нет.

А дом уже вот, в нескольких шагах. Обошли парапет перед зданием. Здесь всё было усыпано стеклом. Несколько машин, стоявших близко у стен строения, превратились в горки стеклянного крошева. Причём справа от здания осколков было меньше – видимо, с этой стороны ударная волна внесла стёкла в помещения. Сверху то и дело падали осколки, сдуваемые сквозняками.

Опасаясь падающих остатков фасада, быстро забежали внутрь. Здесь было темно, лифты не работали, стоял неприятный запах, будто из прорванной канализации, слышались откуда-то голоса. Артём тронул Ильяса за плечо.

– Илюха, подожди. Ты в какой квартире живёшь?

Рахматуллин назвал цифры.

– Слушай, я же теряю время, – продолжал Артём. – Ты уже дошёл, а мне ещё добираться. Давай так: я найду своих и, возвращаясь, зайду к тебе. Если ты ещё будешь тут, то мы можем вместе выбираться, а нет… Ты мне записку оставь в дверях. Договорились? Ну, давай. Удачи тебе!

Артём протянул руку товарищу, потом приобнял его. Ильяс тоже сделал слабую попытку обнять Артёма: он несколько растерялся от столь резкого поворота событий.

Ещё раз пожелав Ильясу удачи, Артём вышел из подъезда и зашагал прочь. Рахматуллин глядел ему вслед несколько секунд. Познакомились всего несколько часов назад, а словно полжизни знали друг друга. Но нет, не зайдёт Артём к нему на обратном пути из города, если найдёт свою семью. Разошлись их пути-дорожки.

Подниматься надо на тринадцатый этаж: там квартира Рахматуллина. Он направился к двери, ведущей на лестницу.

Уже между вторым и третьим этажами встретил парня и девушку, которые с сумками и пакетами спускались вниз, оба были в чёрных армейских противогазах.. Ильяс их не знал и, возможно, видел впервые. Он посторонился, чтобы пропустить пару, поздоровался:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – отвечали те.

– Скажите, а где, вообще, народ из нашего дома укрывается?

Не останавливаясь, парень ответил:

– Да кто где! Мы второй раз тут в подвале были, – и, пройдя ещё несколько ступеней, добавил чуть громче. – Там и сейчас народ сидит.