Операция «Эпсилон»

Рахматуллин спешил. Затор становился всё плотнее из-за тех, кто ехал по обочине и выезжал на встречку; то и дело по этой причине возникали перепалки, звучала ругань, перекрываемая автомобильными сигналами. Где-то в середине затора Ильяс увидел военных. Два БТРа и машина ДПС ехали по стороне дороги, ведущей в Омск. Через мегафон инспектор требовал освободить полосу для встречного транспорта и спецмашин. Следом двигался «уазик», сохраняя дистанцию от броневиков метров в тридцать. Офицер через громкоговорители на крыше салона вещал: «Граждане! Запасайтесь водой! Заполняйте все доступные ёмкости водой для питья, готовки и гигиенических нужд. Воду можно набрать дальше в реке, но мы рекомендуем вам возвратиться и наполнить имеющиеся ёмкости в водохранилище – в нескольких сотнях метрах отсюда по направлению к Омску. Радиоактивные облака от эпицентров сейчас относятся ветром на юго-восток, но ветер может поменяться. Не медлите! Граждане! Запасайтесь водой…»

Наконец Ильяс добрался до речки, где военные сооружали пост. Здесь стоял подъёмный кран и грузовик с бетонными блоками в кузове. Полосы разделили металлическим сеточным забором и половину дороги перекрыли, рядом – три брезентовые палатки. Поперёк направления трассы по обе стороны от проезжей части солдаты в ОЗК натягивали колючую проволоку.

Офицер в капитанском звании беспрестанно повторял в громкоговоритель, установленный на командно-штабную машину: «Граждане, проезд и пеший проход в сторону Новосибирска осуществляется только по специальным пропускам. Медицинские работники, военнослужащие, сотрудники МВД, МЧС и ФСБ могут получить пропуск непосредственно тут, на территории контрольно-пропускного пункта – в случае предоставления необходимых документов. Остальным категориям граждан – обращаться в Коченёвскую комендатуру, к заместителю коменданта подполковнику Грищуку. Адрес комендатуры вам укажут на Коченёвском КПП36. Всем военнообязанным немедленно направляться к комендатуре; при себе иметь военный билет и паспорт. Въезд в Коченёво на личном транспорте разрешён только для постоянно проживающих в посёлке». Потом, выдержав минутную паузу, он начинал зачитывать это объявление заново. Вокруг собралась довольно значительная толпа: одни люди – подходили, другие – уходили. Несколько солдат, стоявших перед офицером, громко объясняли, куда следует пройти, указывали адреса. Чаще прочих звучал вопрос: «Как пройти в комендатуру?»

Поодаль, возле двух «Уралов», стояли армейский капитан и старший лейтенант МЧС. В кузовах – коробки с противогазами, респираторами и аптечками. Дальше – фургон «газель», с общезащитными комплектами изолирующего типа и дозиметрами: их выдавали водителям, отправляющимся в сторону Новосибирска. Рядом стояла «буханка», загруженная химпрепаратами обеззараживания. На её крыше было установлено большое табло, которое Ильяс видел ещё с того места, где съехал на машине с трассы. Надпись в виде бегущей строки гласила: «Сохраняйте спокойствие. Радиационный фон в пределах нормы – 0,18 мкЗв/ч».

Свободно пропускали только пешеходов, и Рахматуллин прошёл пост без задержки. Пришлось лишь немного потолкаться в людском потоке, проходя по узкому коридору между стоявшими в очереди машинами и ограждением моста через Камышенку. В этом месте десятки людей выскакивали из толпы и спускались к речке, чтобы набрать воды в бутылку или попить с рук. Русло речки было совсем узким, не более трёх метров, а берега рыхлые и поросшие кустами. Вода замутилась, на её поверхности плавали листья и трава.

Перейдя на другую сторону, Ильяс подошёл к машине с противогазами и спросил:

– Капитан, противогаз получить можно?

– Военнообязанный?

– Да.

– Тогда немедленно отправляйтесь к комендатуре. Там получите всё необходимое.

– Вопросов больше не имею, – пробормотал Ильяс, делая шаг назад, и направился вдоль трассы к повороту на Коченёво (до него было метров четыреста).

Ещё с того момента, когда он оставил свою машину, Рахматуллин приглядывался к людям, пытаясь найти татар. На посту он заметил одного мужчину лет тридцати семи – сорока, который, судя по внешности, мог быть его соплеменником. Сейчас он шёл чуть впереди. Ильяс догнал его и, застенчиво улыбаясь, спросил на татарском языке:

– Извини, брат. Ты татарин?

Тот, мгновенно оглядев Рахматуллина, ответил на родном, но вполне понятном Ильясу языке:

– Нет. Я башкир.

Ильяс извинился, замедлил шаг, чтобы отстать.

Спустя несколько минут он дошёл до Т-образного Коченёвского перекрёстка. Его внимание привлекла медленно двигающаяся фура с надписью «Магнит»: она ехала со стороны Новосибирска. Когда грузовик почти поравнялся с Ильясом, он крикнул водителю, выглядывавшему в открытое окно:

– Что там в городе? Ты оттуда?

– Там … (безнадёжно плохо), – отвечал водила, тормозя машину и высовываясь из окна.

Видно, ему хотелось поделиться впечатлениями.

– Ты на той стороне был?37 Ты вообще где был, когда … (рвануло)? – спрашивал Ильяс, подходя к грузовику.

Сразу же тут стали собираться люди.