Операция начнётся в полдень

Вероятно, Кислицын почувствовал в его голосе неуверенность.

— Почему ждете? Немедленно начинайте!

— Еще не все ясно. Вы… можете проверить через контролеров на месте ли объект?

— Хорошо, ждите! — неожиданно согласился Кислицын, хотя Забелин предполагал, что полковник будет настаивать на своем.

В ожидании Сергей опустил руку с рацией и посмотрел на здание администрации. Ему вдруг опять вспомнилось лицо Ирэны. Её губы шевелились, она говорила: «Красовская будет в двенадцать, в моем кабинете»… «Будет в двенадцать»…

Он глянул на часы. Стрелки на циферблате показывали 11:25 и до двенадцати еще было время. Зашипела рация, полковник сообщил:

— Это «База». Объект на месте, получил подтверждение. Повторяю, объект на месте. Выдвигайтесь.

— «База», это «Первый» предлагаю подождать. Мы не знаем где Сокол.

— «Первый» не морочьте голову. Сокол в здании. Начинайте! Повторяю, начинайте! Это приказ! — потребовал Кислицын.

— Вас понял!

Забелин вновь посмотрел на время — часы показывали 11:30. Он сказал Санину:

— Хорошо! Я знаю, где кабинет Красовской. Идем за мной!

Он двинулся к зданию администрации, слыша за спиной топот сотрудников Управления. Их было человек шесть вместе с Саниным, но поддержку, в случае чего, могли оказать и разведчики наружки. Шумилов надеялся и на помощь Веревкина, о чем говорил Забелину. Однако это был экстренный случай.

Забелин знал, как потянуть время. Он повел всех на четвертый этаж, туда, где обитал Плотников, в то время как кабинеты Красовской и Истоминой были на третьем этаже. Дорога пролегала мимо кабинета Веревкина — у Забелина даже возник соблазн под вымышленным предлогом заглянуть к нему, но он передумал, пошел мимо.

Сергей не видел, как дверь кабинета Веревкина тихо приоткрылась, оставляя чуть приметную щель и Олег осторожно выглянул, провожая взглядом спины своих коллег по Управлению. Не знал Сергей и того, что Веревкин после этого вернулся к столу, набрал номер и сказал невидимому собеседнику:

— Они пришли!

Между тем, Забелин довел группу до середины коридора четвертого этажа, до того самого места, где имелся запасной выход на случай пожара. Надеясь еще потянуть время, он сказал Санину:

— Постойте здесь, попробую связаться с наружкой.

— Давай быстрее! — нетерпеливо попросил Санин.

Забелин вышел. Оставшись один на площадке, он посмотрел на закрытую дверь, чувствуя себя обманщиком. Там, за ней, его ждали ребята, Санин, чтобы вместе пойти и задержать взяточников. Но у Забелина были свои планы на этот счет. «Вот черт! — подумал он, — как надоели эти игры! Я знаю, что Ира не могла перепутать или обмануть».

Она опять встала у него перед глазами, её последние минуты, секунды. Она уже ничего не шептала. Её глаза угасали, туманились, в последнем усилии запоминая лицо Забелина, склонившегося над ней.

В горле встал тугой комок. Он глубоко вздохнул, потом еще раз, потом поднес руку с часами к глазам.

Стрелки показывали 11:40.

Город Уральск, здание областной администрации, 27 августа, 11.40.

Человеком, которому звонил Веревкин и которого предупреждал, был Плотников.

Михаил Яковлевич, получив звонок Веревкина, удовлетворенно улыбнулся, с довольным видом поднялся из-за стола.

— Господа, время пришло! — пафосно провозгласил он. — Я хочу предложить вам не только пресс-конференцию, но и очень интересный репортаж. Репортаж, так сказать, с места событий. Пойдемте за мной. Берите свои камеры!

Корреспонденты, журналисты и члены съемочных групп засуетились, вскочили, начали подобрали свою аппаратуру — все эти камеры, штативы, микрофоны и толпой пошли за Плотниковым, шествующему впереди, подобно предводителю медийного войска.

По дороге к нему обратился корреспондент «Вестника Уральска»:

— И все-таки, Михаил Яковлевич, что это за репортаж вы нам хотите предложить? Не скажете ли конкретно, о чем речь?

— Репортаж сенсационный. Вот что могу только сказать. Если я сообщу о подробностях, то пропадет интрига. А разве интересно смотреть сюжет без интриги? Мне — нет!

Плотников повернулся к корреспонденту и поощрительно похлопал того по плечу, как бы намекая, что самое интересное еще впереди.

Они спустились с четвертого на третий этаж, пошли дальше по коридору. Вот и кабинет Красовской. Михаил Яковлевич остановился, предвкушая момент. Указав пальцем на табличку на дверях, где значилось: «Красовская Е.Е.», он воскликнул:

— Включайте ваши камеры! Сейчас я покажу вам, кто мешает приватизации. Кто шельмует честных работников.

Он повернулся к дверям кабинета, широко распахнул дверь и вошел внутрь. За ним хлынула толпа телевизионщиков. Но к удивлению Плотникова в кабинете находилась одна Красовская. Она сидела за своим столом, что-то читала.

Увидев толпу репортеров вместе с Плотниковым, Екатерина Евгеньевна испугалась. У неё даже мелькнула шальная мысль, что Миша хотел избавиться от неё, подставить каким-то образом. Но в последний момент опытная чиновница взяла себя в руки.

— Михаил Яковлевич, в чем дело? Что это такое?

Плотников смотрел на неё растерянно, озирался по сторонам, однако в пустом кабинете, кроме его хозяйки никого не было.