Операция «Престол»

Он еще мог повернуть и по уже проложенной лыжне вернуться назад, но в этот момент с советской стороны раздались пулеметные очереди.

И Алексей пошел прямо на группу немецких солдат, которые скорее с интересом, нежели со страхом наблюдали за этим поединком со смертью.

Он едва успел спрыгнуть прямо с лыжами на ногах в немцкий окоп, как в дело вступила советская артиллерия и то самое поле, по которому ему посчастливилось пройти, в несколько минту превратилось в кромешный ад.

Алексей снял лыжи.

С удивленим смотревший на него ефрейтор взглянул на стоявших рядом с ним полицаев.

— Сделать обыскание! — приказал он.

Полицай, не сводя злобных глаз с Рудина, подошел к нему и начал обыск.

Из кармана ватника вытащил пистолет и вернулся к немцам.

— Отведите меня к офицеру! — по-немецки сказал Алексей.

Немец удивленно посмотрел на него и приказал двум солатам вместе с полицаями вести пленника к школе.

Из группы немцев, стоявших возле школы, вышел высокий худощавый офицер с нашивками младшего лейтенанта.

Фуражка с высокой тульей была глубоко нахлобучена на голову, в тени от большого козырька Алексей увидел только ввалившиеся щеки, тонкие сжатые губы и острый подбородок.

— Кто есть такой? — спросил он на ломанном русском языке.

— Я прошу отвести меня к офицеру абвера, — по-немецки ответил Алексей и, сняв шапку, рукавом отер вспотевший лоб.

Немцы переглянулись.

— Отведите его в мою комнату, — приказал офицер.

Алексея ввели в комнату, которая была когда-то школьным классом.

Вдоль стен стояли парты.

В глубине комнаты стояла неубранная кровать, на стоявшем возле нее стуле висел китель.

Как видно, офицер так торопился, что надел шинель без кителя.

На столе стояла эмалированная кружка с недопитым кофе, а на листе бумаги лежали аккуратно нарезанные ломтики белого хлеба и косячок ноздреватого сыра.

Тут же стоял зеленый ящичек полевого телефона, провода от которого тянулись в окно.

Конвоировавший Рудина немец стоял у двери и с любопытством рассматривал пленного.

Полицаи в комнату не вошли. Не было и офицера, его приметный гортанный голос слышался в коридоре.

Офицер вошел стремительно, ударом ноги распахнув дверь.

Повесив фуражку на гвоздь, он снял шинель, прошел к столу и сел в кресло.

Затем целую минуту рассматривал Алексея своими большими белесыми глазами, в которых не было ни любопытства, ни злости.

В них вообще ничего не было, разве только усталость.

Лицо у офицера было серое, с болезненной желтизной. Под глазами — пухлые синеватые мешки.

— Кто ты такой? — спросил он.

— Я, — ответил Алексей, — уже сказал, что буду говорить только с офицером абвера…

Офицер явно был озадачен, поскольку начинал догадываться, что к ним перешел один из тех сотен диверсантов, которых забрасывали в советский тыл.

— Поймите меня, обер-лейтеннат, правильно, — воспользовавшись запинкой офицера, произнес Алексей.

Обер-лейтенант понял и крутанул ручку полевого телефона и взял трубку.

— Второй? — спросил он. — Говорит Девятый. Мы задержали перебежчика, который хочет говорить только с вами…

Не желая говорить в присутствии пленного, офицер приказал конвойному вывести Алексея в коридор.

Алексей решил, что офицеру кажется, что пленный представляет интерес, а тот, с кем он говорит по телефону, его интереса не разделяет и, весьма возможно, предлагает пленного без всякой канители ликвидировать.

Через минуту обер-лейтенант вышел из комнаты.

— Вас отведут! — сказал он Алексею и, взглянув на конвойного, приказал: — К майору Вернеру!

Алексея провели через все село к утопввшему в сугробах небольшому домику.

— Это перебежчик! — сообщил конвойный часовому. Вам звонили!

Тот кивнул и открыл калитку.

Конвойный ввел Алексея в просторную горницу и взглянул на сидевшего за столом человека в сером костюме и аккуратно завязанном галстуке.

Это был майор II отдела Абвера-II, занимавшегося терактами, диверсиями и выполнениями особых задач, Франц Вернер.

— Господин обер-лейтенант… — начал он доклад.

Майор движением руки остановил его.

— Я знаю!

Без всякого интереса он взглянул на Алексея и бесцветным голосом спросил:

— Зачем вы сдались в плен?

— Все дело в том… — начал по-немецки Алексей.

— Вы можете говорить по-русски! — перебил его Вернер.

Алексей рассказал о бегстве из лагеря, членстве в Российской фашистской партии, о знакомстве с ее руководителями и путешествии в Европу.

— Вот смотрите! — протянул он офицеру свой членский билет.

Даже не раскрыв его, тот бросил билет на стол.

Алексей продолжил свой рассказ и поведал о существовании в России подпольной монархической организации, которая хочет наладить сотрудничество с немцами и эмиссаром которой он являлся.

— Я понимаю, — закончил он свой рассказ, — что все сказанное мною требует проверки, а потому прошу вас связаться с майором Шульцем, который отвечает за работу с русскими эмигрантами в Европе, посольку он хорошо знает меня…

— Это все? — равнодушно спросил Вернер, когда Алексей замолчал.

— Да…

Вернер взглянул на конвоира.

— Утром расстрелять его вместе со всеми! — сказал он. — А пока веди его в сарай!