Операция «Престол»

Затем Алексей сообщил об успешном сеансе связи и о том, что проинформировал немецкую сторону о нуждах организации.

Хотя на самом деле это было не так, и, дабы укрепить положение „Людвига“ у противника, контрразведчики на первых порах сознательно решили воздержаться от каких бы то ни было просьб к немцам, не спешили с предложением о направлении в Москву курьеров.

Сославшись на дела, Алексей через час откланялся, и Садовский пригласил его заходить к нему „запросто“.

— А вот запросто, — улыбнулся Алексей, — как раз и не получится! Ведь я теперь офицер Красной Армии, и объяснить мою дружбу с опальным поэтом мне будет весьма сложно…

— Да, да, конечно! — закивал головой Садовский, даже не подозревая того, что очень скоро Алексей снова придет к нему по весьма важному делу.

Для Алексея началась рутинная работа.

Он пока все еще числился на бюллетене, поскольку Москвин и Громов решили не форсировать события, дабы не вызвать у немцев подозрений в связи со слишком уж быстрой и успешной карьерой их агента.

В его обязанности пока входила только работа на ключе, и привыкший к страшному напряжению последних лет Алексей откровенно скучал.

Что же касается радиограмм, то его для него составлял целый отдел, поскольку технология введения противника в заблуждение известна с незапамятных времен.

— Война — это путь обмана, — говорил много веков тому назад китайский мудрец Сунь Цзы. — Поэтому, даже если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай, будто она далеко. Когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко…

Так было всегда, и ход любой войны определялся не только количеством войск и техники, талантливостью или бездарностью полководцев, но и успешной работой разведки.

И эти основополагающие принципы обмана, перечисленные китайским мудрецом, точно ложились в основу дезинформации, которую направляли советские чекисты многомудрым абверовцам.

Первые радиограммы Алексея касались в основном передвижения советских войск.

„Людвиг“ также сообщал, что собранная им рация работает плохо и что для общего важного дела организация должна иметь новую, заводскую рацию.

Он также просил снабдить „Престол“ оружием, деньгами и запасными частями к имеющейся рации, хотя бы на первое время.

Вскоре противнику сообщили о недостатке бумаги для листовок, оружия, взрывчатых веществ и денег.

В том же послании „Людвиг“ предупредил, что радиограммы впредь будут подписываться „Престол“.

В ответной радиограмме „Сатурн“ просил подыскать место для сброса с самолета требуемого „материала“.

Понятно, что немцы подвергали радиограммы „Макса“ тщательному анализу, и выдать им ложный материал за правду была задача не из легких.

Приходилось продумывать ходы на несколько шагов вперед, ставя себя на место противника и пытаясь понять логику его мышления.

Естественно, что содержание шифровок увязывалось с конкретными возможностями „Макса“ по добыванию той или иной информации, которые были известны немецкой разведке.

В радиоиграх на разных этапах участвовало большое количество людей: сотрудники НКВД, перевербованные вражеские агенты, засылаемые перебежчики из числа немецких военнопленных, а в отдельных эпизодах и бойцы войск НКВД, которые помогали проводить многие спецмероприятия.

Вся эта масса людей требовала строгой централизации руководства, четкого взаимодействия ведущих радиоигру сотрудников с другими службами советской контрразведки и подразделениями Красной армии.

При этом нужно было сохранять все в строжайшей тайне.

В проведении самой радиоигры, особенно по содержанию шифровок „Людвига“, отправляемых им гитлеровцам, контрразведчики старались придерживаться того положения, чтобы дезинформацию, сообщаемую врагу, нельзя было выявить в принципе.

Поэтому она должна была быть небольшой по объему и хорошо спрятанной среди абсолютно достоверных и проверяемых фактов.

Понятно, что при этом соотношение правдивых и ложных данных могло быть вещью неравномерной.

Но в любом случае правды в шифровках оказывалось больше, иначе другая пропорция была чревата возможным раскрытием обмана и не должна была в таком виде переправляться противнику, если разведчики хотели получить положительный эффект в радиоигре.

В Генштабе прекрасно знали, что вся их переданная через „Людвига“ информация в конечном итоге шла к полковнику Рейнхарду Гелену — начальнику 12-го отдела Генштаба „Иностранные армии Востока“, который занимался армейской разведкой в отношении Красной армии.

Это был очень опытный и знающий человек, обмануть которого было сложно.

Однако Алексей обманывал, и именно за ту „правдивую пропорцию“, которую он давал в своих в радиограммах, и начинали ценить „своего“ „Людвига“ в гитлеровском Генеральном штабе с первых же дней его работы.

При этом ведущие радиоигру действовали аккуратно, умело, чтобы особо ценные сообщения, на которые и должны были „подсесть“ или клюнуть фашисты, были трудно раскрываемыми.