Операция продолжается

Черняховский продолжал кропотливо анализировать боевые действия, развернувшиеся на фронте в сто сорок километров. Хотя план операции отрабатывался с участием Генерального штаба и Ставки, но ответственность за его выполнение нес командующий фронтом. Иван Данилович своевременно сделал вывод, что противник продолжает считать второстепенным для наших войск направление на Богушевск, а также убедился, что к утру 25 июня армия Галицкого не сможет завершить прорыв немецкой обороны. Следовательно, нецелесообразно вводить здесь танки Ротмистрова, предназначенные для действий в глубине: им пришлось бы встретиться с противотанковой артиллерией и танками противника, расположенными на заранее подготовленных позициях, в хорошо замаскированных танковых окопах. Большие потери неизбежны.

В то время, как на левом крыле фронта войска Глаголева и Галицкого продвинуться не смогли, в полосе наступления армии генерала Крылова обозначился успех на богушевском направлении. С утра второго дня наступления здесь была введена в прорыв конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Н. С. Осликовского. Танки 3-го гвардейского механизированного корпуса, наступающие в составе этой группы, успешно преодолевали лесисто-болотистую местность. В такой обстановке ввод танковой армии в прорыв у Богушевска представлялся весьма целесообразным. Если перебросить ее туда ночью, можно обеспечить решающую внезапность.

В то же время в директиве Ставки главенствующая роль отводилась оршанскому направлению. Там, в полосе наступления армии Галицкого, все было заранее предусмотрено до мельчайших деталей: прикрытие танков артиллерийским огнем, пропуск их через минные поля. Требовалось пропустить сквозь поток своих стрелковых и артиллерийских частей кроме четырехсот танков еще и массу другой сопровождающей их боевой техники. А в полосе наступления армии Крылова предстояло решать все эти вопросы заново, в ходе боевых действий.

Такого напряжения Черняховский не испытывал и во время жарких боев на Западной Двине, когда в его танковой дивизии оставалось семь боевых машин…

Сейчас положение было, конечно, иным. Если уж сравнивать с прошлым, то оно походило скорее на то, когда он, командуя 60-й армией, наступал на одном из направлений Центрального фронта. Тогда, всесторонне оценив обстановку, он решил сосредоточить восемьдесят-девяносто процентов всей имеющейся в его распоряжении артиллерии и почти все танки на участке шириной в десять километров. А на остальном девяностокилометровом фронте оставил лишь десять-двадцать процентов сил и средств. Это было смелое решение. На своем второстепенном направлении черняховцы стремительно атаковали врага и прорвали его оборону раньше, чем войска главной группировки фронта. На третий день боя командующий Центральным фронтом Рокоссовский для развития успеха переподчинил Черняховскому 9-й танковый корпус генерала Г. С. Рудченко. Вслед за танками Черняховский немедленно ввел в прорыв корпус Бондарева. Гвардейцы 17-го стрелкового корпуса, посаженные на автомашины, вместе с танкистами вырвались на оперативный простор, освободили города Рыльск, Глухов и сотни других населенных пунктов…

Да, но тогда он имел согласие командующего фронтом, и этого было достаточно. В грандиозной же Белорусской операции участвовало четыре фронта, а для развития оперативного успеха предназначались две танковые армии. За их использованием следил Генеральный штаб, сам Верховный Главнокомандующий. И требовалась большая смелость, чтобы принять решение вопреки утвержденному ранее плану.

Генеральный штаб, зная что на богушевском направлении лесисто-болотистая местность, считал, что для такого количества танков не хватит емкости коммуникаций. По тесным дорогам в сторону фронта двигалась масса автомашин тыловых подразделений армии Крылова, конно-механизированной группы… Вся эта махина могла создать долговременные заторы. Огромная ответственность ложилась на командующего.

И все же Черняховский был уверен, что его дерзкий маневр силами 5-й танковой армии принесет успех. Мысленно он уже видел, как танки Ротмистрова, преодолев заболоченную местность, стремительно вырываются на магистраль Борисов — Минск…

Прежде чем доложить свое мнение Василевскому, Иван Данилович посоветовался с Макаровым. Член Военного совета целиком и полностью согласился с ним. Еще несколько часов назад директива Ставки казалась незыблемой. Но в двадцать часов 24 июня, когда танковая армия из резерва Верховного Главнокомандования поступила в подчинение 3-го Белорусского фронта, Черняховский внес решающие изменения в ранее разработанный план операции. И тут же вызвал к себе командующих бронетанковыми войсками, артиллерией, авиацией, начальника инженерных войск, начальников оперативного управления и разведотдела.

— Войска фронта в основном наступают успешно. Но на левом крыле соединения Галицкого и Глаголева топчутся на месте. В чем-то мы допустили просчеты, особенно — с вводом в сражение 5-й гвардейской танковой армии. Обстановка требует немедленной перегруппировки сил. У кого есть какие соображения?