Операция продолжается

Войска 3-го Белорусского фронта втягивались в бои за город Вильнюс, а командующий и его штаб уже готовились к форсированию Немана. Начальник инженерных войск генерал Баранов представил Военному совету план инженерного обеспечения этой операции. Река шириной до двухсот и глубиной до четырех метров, с быстрым течением была серьезной преградой на пути наступающих войск. В целом план был одобрен. Черняховский внес свои коррективы и строго предупредил генерала Баранова, чтобы не повторялись ошибки, допущенные при форсировании Березины. Переправочные средства фронта приказал выдвигать вслед за первым эшелоном армии, наступающей на главном направлении, а переправочные средства армии — за первым эшелоном корпуса на направлении главного удара.

В разгаре сражения за Вильнюс на КП фронта приехал начальник Главного разведывательного управления Красной Армии генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов. Черняховский тепло встретил бывшего сослуживца и друга.

— Федор Федотович, чем могу быть полезен? Рассказывайте, если не секрет.

— Секрета особого нет, — улыбнулся Кузнецов. — Два часа назад к вам прибыл глава военной миссии США генерал Дин. Мы с ним по поручению наших правительств должны разработать мероприятия большой важности.

— В чем будет заключаться моя обязанность как командующего фронтом?

— Во-первых, не снижать темпа наступления, чтобы союзники воочию убедились в могуществе советских войск. Во-вторых, принять представителя союзных войск по русскому обычаю, чтобы он чувствовал себя как дома.

— Не беспокойтесь, все будет «о’кей»! А если он начнет интересоваться нашими планами, укомплектованностью войск?

— Союзники есть союзники. Надо продемонстрировать нашу боевую технику и технику США, получаемую по ленд-лизу. Ничего, если он поймет, что наше оружие превосходит американское…

Друзья вспомнили совместную службу в 60-й армии, боевых товарищей, отдавших жизнь за победу. Иван Данилович от души посмеялся, вспомнив о медведе при штабе сибирской дивизии.

— Где-то теперь наш мохнатый друг?

— Последний раз видел его, когда триста третью забрали от вас и бросили на Харьков. Косолапый замыкал обоз штабной колонны. Вперевалку трусил за повозкой. Спустя месяц, может быть два, я получил письмо от замполита этой дивизии. Сибиряки храбро сражались под Харьковом. Ваш любимец медведь отличился в этих боях: отвлек внимание гитлеровцев и помог группе офицеров штаба выйти из окружения.

— Каких только чудес не бывает на войне! — улыбнулся Черняховский. — В составе 3-го Белорусского много сибирских дивизий. Хорошие бойцы! Когда встречаюсь с ними, всегда вспоминаю тех сибиряков и их косолапого друга…

Подошло время приема американских гостей. Начальник штаба организовал церемониал по всем правилам: почетный караул, оркестр, государственные гимны… На обеде присутствовали маршал Василевский, генерал-полковник Кузнецов, генералы и офицеры штаба. Первый тост Черняховский предложил за здоровье высокого гостя. Генерал Дин в ответ произнес тост в честь русского народа.

Завязалась непринужденная беседа. Дин заговорил о значении Белорусской операции, осведомился, какую роль сыграла помощь США по ленд-лизу. Генерал Иголкин привел данные о количестве американских танков и самолетов, принимавших участие в операции. Цифра оказалась довольно скромной.

Дин сочувственно заговорил о потерях Красной Армии за три года войны. Его заверили, что на рубеж Эльбы советские войска выйдут отнюдь не ослабленными…

Разговор продолжался бы долго, но кто-то из присутствующих заметил, что начинает уже рассветать.

— Господа! — провозгласил Дин. — Прошу поднять бокалы за выдающегося военачальника Вооруженных Сил СССР маршала Василевского. — Затем обратился к Александру Михайловичу от имени начальника штаба армии США.

— Господин Василевский, генерал Маршалл поручил мне просить вас ускорить сроки вступления СССР в войну против Японии.

— Господин генерал, мы ценим вас, как крупного военного деятеля, как специалиста, глубоко понимающего закономерности современной войны, сознающего важность сосредоточения сил на решающем направлении… — начал Василевский.

— Разумеется, мы не собираемся отвергать законы войны, — вежливо подтвердил Дин.

— И вы не можете не согласиться, — продолжал Александр Михайлович, — что преждевременное вступление СССР в войну на Дальнем Востоке приведет к нежелательному распылению наших усилий, отвлечет советские войска с главного, решающего фронта второй мировой войны. Любая затяжка в борьбе против фашистской Германии отодвинет сроки окончания войны, усугубит ее тяготы для человечества…

В третьем часу ночи Черняховский проводил Кузнецова: тот спешил возвратиться в Москву. Друзья сердечно попрощались в надежде вскоре встретиться вновь. Дин встал поздно. Позавтракав, нанес визит командующему фронтом. Получил разрешение посетить пленных немецких генералов и побывать в армии, наступающей на направлении главного удара.

Сопровождать генерала Дина Черняховский поручил заместителю начальника оперативного управления фронта полковнику Б. А. Соколову.