Операция "Рагнарек" (СИ)

- Всем тяжело, - покачал головой Картер, - и я знаю, что тебе тяжелее многих. Но это твой долг, Шемет, и я с тебя его снять не могу.

- А если бы меня здесь не было, кто бы исполнял мой долг? – проворчал Войцех.

- Тогда за тобой и не охотились бы, - возразил Вандервейден, - дело не только в твоих историях. Отказ от сотрудничества со СМИ производит неприятное впечатление. Я тебе сочувствую, Войцех. И юной леди – тем более. Но помочь пока ничем не могу. Терпи, пока законопроект не станет законом. Тогда подумаем, как поставить зарвавшуюся свору на место.

***

Домой Войцех добирался, прячась по темным закоулкам и дважды сменив такси. А дома застал заплаканную Мелисенту.

- Мама звонила, - всхлипнула она, прижимаясь к его груди, - спрашивала, как я себя чувствую.

- Надеюсь, с Князем ничего дурного? – встревоженно спросил Войцех, обнимая ее и поглаживая волосы. – Он все еще в Шотландии?

- Да…

Мелисента снова разрыдалась, и Войцех едва сумел успокоить ее, чтобы добиться вразумительного ответа.

- И ты туда же, - Мелисента шмыгнула носом, - если мама – то Княгиня. А я с ними всю жизнь прожила… Вот. Мама из телевизора узнала, что я… И что ты… Кто ты, на самом деле. Мне стыдно. Ужасно.

- Ну, не плачь, пожалуйста, - Войцех снова обнял ее, тихо зашептал в самое ухо, - это я виноват. Я должен был подумать…

- Почему это ты? – вскинулась Мелисента. - Это моя мама…

- Ладно, - примирительно сказал Войцех, - давай не будем спорить, кто больше виноват. Оба. Но это ведь можно исправить, правда? Завтра же утром поедем к ним извиняться. И отдохни, прекрасная моя, не нужно, чтобы родители видели тебя с красными глазками. Они же подумают, что тебе плохо.

- Угу, - шепнула Мелисента, - поедем.

Она умылась и вышла в гостиную, где Войцех, наскоро поужинавший прямо из холодильника, сидел в кресле с трубкой и задумчиво пускал кольца в потолок.

- Что сказал Картер? – спросила она, усаживаясь на подлокотник.

- Что наш долг – выглядеть идиотами на потеху публике. До референдума.

- Так я и думала, - вздохнула Мелисента, - крепись, любимый. Прорвемся.

Войцех благодарно коснулся губами ее лба.

***

Миссис Браун поставила на стол вазочку с домашним печеньем, и Мелисента восхищенно ахнула. Последний раз Мелисса баловала семейство выпечкой лет семь назад. Стол был накрыт уютно, по-домашнему, клетчатой полотняной скатертью, посуда блестела, отмытая от давно ставшего привычным желтоватого налета, ложечки сияли.

Войцех, улыбнулся, кивнул, когда Мистер Браун завис с чайником над его чашкой, вопросительно глядя на дочь. Зятя он, вроде, не побаивался, просто не знал, как полагается себя вести, когда к тебе в дом заявляется вампир. Ясным летним утром. К семейному завтраку.

Разговор крутился вокруг погоды, предстоящих экзаменов, впечатлений Мелисенты о Сан-Франциско. Джон Браун ловко переводил его на новую тему, если предыдущая себя исчерпывала, Мелисса иногда вставляла «да, конечно» или «не может быть!». Но вполне одобрительное «не может быть!». С каждым словом Войцеху становилось все более очевидным, что наметившаяся между Принцессой Фейри и ее приемными родителями пропасть растет. И было в этом что-то ужасающе неправильное и болезненное, несмотря на теплые улыбки и слова.

С громким звоном Шемет уронил ложечку в чашку с остывающим чаем и поднялся с места.

- Мы виноваты перед вами, - тихо сказал он, опустив голову, - мы смотрели друг на друга и забыли, что семья – не только мы вдвоем. Скоро нас будет больше. И это, наверное, очень трудно, быть родителями. Нам очень нужен будет ваш совет. И ваша помощь. И…

Мелисса вдруг расплакалась и обняла дочку.

- Я слышала… По телевизору сказали, что ты… Я думала, у тебя другая мама, а мы только…

- Я тебя очень люблю, мамочка, - шепнула Мелисента и вопросительно взглянула на отца.

- Идите-идите, - кивнул Джон, - поговорите без нас. И я тоже тебя люблю.

- Додумался? – добродушно проворчал Джон, закуривая сигарету. - Я знал, что до тебя дойдет, но не был уверен – когда.

- Спасибо, - улыбнулся Войцех, - за доверие.

Он с тревогой взглянул на дверь спальни, за которой скрылись мама с дочкой.

- Я вот все думаю, - сказал он тихо, - как вы все это терпели? Когда я представляю себе, что за моей дочкой увивается какой-то прохвост, места себе не нахожу…

- То-то же, - с довольной усмешкой произнес Джон, - осознал. Ладно, дело прошлое. Главное, что Мелисса теперь себя простит. Она все эти дни сидела и изводила себя за то, что была плохой матерью.

- А это не так, - ответил Войцех, - она просто…

- Просто не думала о том, какие бывают хорошие, - кивнул Джон, - теперь уже не важно. Бабушка из нее выйдет отличная. Она уже на розовые чепчики поглядывает в магазинах.

- А можно без чепчиков? – с надеждой спросил Войцех.

- Попытаемся, - усмехнулся мистер Браун и заговорщически подмигнул зятю, - может, по маленькой, пока дамы не видят?

Войцех довольно кивнул.

***

- К тебе можно?