Операция "Рагнарек" (СИ)

- Если ты хоть словом заикнешься об остальных сержантах, кроме Салливана, - парировал Симокатта, - получишь в приложение слезливый комикс о несчастной любви. Я себя в таком стиле еще не пробовал.

- Ладно, - кивнула Рыжая, - без комиксов обойдусь.

***

Заходил Симокатта, конечно, не с целью позволить себя уговорить. Он принес Кэролайн копию древнего трактата о вампирах, написанного еще до создания Инквизиции и разделения сообщества на Шабаш и Камарилью. Многие содержавшиеся в нем сведения забылись даже в Мире Тьмы, и Алексус решил, что Рыжей они могут пригодиться. Кэрол, наскоро проглядев трактат, с ним полностью согласилась.

Закрыв за Цимисхом дверь, Рыжая вернулась на диван и включила телевизор. Новости она, разумеется, получала из первых рук, и, в отличие от того, что ей сейчас собирались сообщить CNN, самые достоверные. Но иногда знать правду – недостаточно. Из того, как ее искажает потенциальный противник, можно сделать интересные наблюдения и полезные выводы. Поэтому Кэрол, иногда посмеиваясь, иногда возмущенно фыркая, а пару раз даже сердито зарычав, тщательно выуживала из потока болтовни и лжи нужную информацию.

На прогнозе погоды она отвлеклась, чтобы заказать ужин в номер. И уже собиралась выключить телевизор, когда на экране показалось знакомое лицо Войцеха Шемета. К Малкавиану Рыжая относилась с определенной долей иронии, смешанной с искренним уважением к его несомненным достоинствам. Но в последнее время Войцеха, по ее мнению, понесло. Возможность выйти из тени, кажется, вскружила ему голову, и редкое телешоу обходилось без того, чтобы в нем не промелькнули светлые кудри Шемета или темная челка его жены. Подобные передачи ее не интересовали, и Рыжая, тихо вздохнув «пропал парень», выбросила мысли о нем из головы.

Но сегодня ее взгляд зацепился за что-то необычное, мало вяжущееся в ее представлении даже с этим новым, жаждущим дешевой популярности, Шеметом. Проанализировав свои ощущения, Кэрол, с легким удивлением поняла, что вызваны они костюмом.

Кэролайн, при полном равнодушии к истерической рекламе модных брендов, и сама умела хорошие вещи выбирать и носить. А еще по одежде можно многое сказать о человеке. Или о вампире. И оценкой «по одежке» Кэрол давно научилась не пренебрегать.

Войцех запомнился ей дорогими, но неброскими вещами. Белый, голубой и синий – явная ностальгия по мундиру Шестого Гродненского Полка. В остальном сразу было видно, что на службу он не ходит, внешности своей придает значение, но не чрезмерное. Стиляга и франт, но не заложник моды.

Сегодня на нем был странный костюм. Вызывающе дешевый и неприлично броский. Тускло золотая синтетика, по воротнику и карманам отделанная искусственным бархатом. Даже на стройной фигуре Шемета костюм сидел отвратительно, и сразу бросалось в глаза, что куплен он в магазине готового платья. В том, что это осознанный выбор, который что-то должен означать, сомнения не было. К тому же, костюм показался ей смутно знакомым, и Рыжая, пытаясь вспомнить, где она видела нечто похожее, телевизор выключать не стала.

На экране мелькнул знакомый ей по присланным Делией фотографиям новый Принц Нью-Йорка, Картер Вандервейден, одетый безукоризненно и явно пытающийся скрыть отвращение от зрелища, которое представляет собой герой передачи. Рядом с ним – ослепительная в алом платье Иветт, примоген Тореадор и продюсер группы Фьялара. Снова Шемет, отвечающий на идиотский вопрос ведущей о возможности дружбы между мужчиной и женщиной. Хорошенькая графиня Шемет, в строгом платье и маленькой шляпке – образец добропорядочности и семейного уюта. Снова Шемет, и вопрос о…

Вот тут Рыжая, наконец, сообразила, что это за передача. «Игра с огнем». Участник обязывался честно отвечать на любые вопросы ведущей. Но мог, при желании, отказаться отвечать вообще. В этом случае он проигрывал. О том, что безумие Шемета – игры любого рода, Рыжая была наслышана. Но самой «пикантной» частью игры, по мнению организаторов, было присутствие на передаче друзей и близких вопрошаемого. А вопросы, по нарастающей, становились все более личными и провокационными.

Два события произошли одновременно. Во-первых, Рыжая вспомнила костюм. Малькольм МакДауэлл в старом фильме «О, счастливчик». Туповатый и наивный вечно улыбающийся комми, готовый продать кому угодно что попало и попадающий в мясорубку гнусных реалий современного мира, начисто стирающую с его обаятельно-глупого лица счастливую беспочвенную улыбку. Все стало на свои места. Вызов предназначался Картеру. Если уж Шемету было велено разыгрывать из себя идиота, он собирался делать это напоказ.

Во-вторых, после вопросов о том, изменял ли он жене, на который всего месяц женатый Войцех бесстрастно ответил «нет», и приветствует ли он эксперименты в постели, после ответа «да» на который камера крупным планом показала залившуюся краской Мелисенту, последовал вопрос, от которого передернуло даже не особо стыдливую Кэрол.

- Мистер Шемет, - с акульей улыбкой произнесла ведущая, - приходилось ли вам когда-нибудь платить за услуги сексуального характера?