Операция "Рагнарек" (СИ)

- Странные вы, люди, - сообщил Ксюше свое мнение отправляющийся с делегацией Биггвир, - вот цвергов возьми – они и прежде с дальними племенами делились всем, что в горе нароют. Мы вот, тоже, как бы далеко ни находились, одним миром живем. Даже Китейны, хоть и воюют между собой иногда за какие-то одним им понятные идеи, Грезу свою сообща строят. А у вас – кто где чего нашел, тот то и ухватил. Ну, сама посуди, разве древние леса, миллионы лет до людей на земле погибшие, для того в уголь, нефть и газ превратились, чтобы какие-то проходимцы могли на теплые моря ездить или повозками железными друг перед другом хвастать? Эх, троллить их надо, если сами не поймут.

- Э-э…, - Ксюша несколько растерялась, - это как мы их должны троллить? В интернете?

- Известное дело, как, - вмешался Деккиро, пришедший проводить будущего зятя, - троллями. Горными и лесными. Они к северо-западу от Альфилля обосновались. Народ, конечно, не самый смекалистый, эти тролли, и на подъем тяжелый. Но если им объяснить доходчиво, что их за дураков держат, обидеться могут крепко.

- А они выборочно обижаться будут? – настороженно спросила Ксюша.

- Ну, так разве тем, кто там работает, жалко с соседями поделиться будет? – удивился Биггвир. – Это ж только те, кто под себя побольше подгрести норовит, да в права, бумажкой с печатью, такими же ворюгами выданной, подтвержденные, верит, под троллинг пойдут. А так тролли – народ мирный, добродушный. Может, даже подсобят где, если сила нужна. Там такие громадины – футов по десять в каждом, не меньше. И лапищи у них – во!

Биггвир развел руки как можно шире, и Ксюша рассмеялась.

- Ну, можно, наверное, и потроллить, - кивнула она, - но не переборщите.

- Это уж непременно, - согласился Биггвир, - нас, альвов, они уважают и к мнению нашему прислушиваются. Будет вам и нефть, и газ, и топливо к зиме. Как решим – отзвонюсь.

И Биггвир с удовольствием продемонстрировал девушке новый мобильный телефон.

***

В Штабе Объединенной Левой товарища Ксюшу выслушали внимательно и связали с Рабочим Комитетом Красноярского края. Обе организации, предсказуемо, не значились в официальных списках политических и профсоюзных движений, «Мартину» не зря пришлось поручиться за свою знакомую. Но о Вольнице там уже были наслышаны, и помочь готовы были по мере всех возможных сил.

Самым сложным оказалось убедить представителей Комитета вступить в непосредственный контакт с Быковым. За годы переделов собственности, развала производства и полного пренебрежения к Трудовому Кодексу они привыкли с недоверием относиться не только к олигархам и другим представителям «новой элиты», но и к любому начальству.

Но согласие хотя бы выслушать нового начальника строительства ГЭС было получено, и уже на второй день переговоров Петру Андреевичу удалось уладить многие проблемы. Долг завода за электроэнергию, висевший на обанкротивших его жуликах, отложили, перекрыв залогом, договоры на поставку сырья и комплектующих разлетелись по всей территории бывшего СССР, а Заводской Комитет принял к рассмотрению кандидатуру нового директора – Георгия Чхеидзе, бывшего однокашника Быкова по МГУ, ради такого дела вернувшегося из Германии, где он уже успел сделать совсем недурную карьеру.

В день открытия завода Быков, Кононов, ставший его заместителем по части оборудования, и Ксюша, которую собрание строителей ГЭС единогласно избрало в Рабочий Совет при дирекции, отправились в Красноярск, чтобы подписать контракт на поставку задвижек для ГЭС.

Цеха все еще стояли пустые, ветер катал по бетонному полу пластиковые бутылки, шуршал обрывками пожелтевших газет, кое-где в разбитые окна ломилась свежая поросль, захватившая территорию завода, но работа уже кипела. Рабочие сгребали мусор, приводили в порядок цехи, составляли списки первоочередных закупок.

На вопрос Чхеидзе, кто выдал заем заводскому комитету, Быков только плечами пожал и бросил быстрый любопытный взгляд на Ксюшу. Но девушка и сама точно не знала – в Штабе ей сказали, что Рабочий Комитет принял решение выделить на открытие Сибтяжмаша средства, полученные от международного фонда «Санрайз», но в подробности вдаваться отказались.

В полдень работу ненадолго прервали на короткий митинг. Две тысячи мужчин и женщин, запыленных, но улыбающихся, с красными и красно-черными бантами на груди собрались у здания дирекции, чтобы выслушать речь нового директора о перспективах и планах промышленного гиганта. Молодежь, едва успевшая постоять у станка, и ветераны, полжизни проведшие в литейном и сборочном, стояли рядом.

- Опять в говорильню скатимся, - поморщился Быков, - проходили уже.