Операция "Рагнарёк" (СИ)

К глазам подступили слезы, горячие, злые, во рту стало горько от желчи. Ксюша глубоко задышала ртом, пересиливая тошноту.

Митя подошел к ней и протянул фляжку в кожаной оплетке.

— Тарас дал, — сообщил он, когда Ксюша, отхлебнув, чуть не поперхнулась спиртом, — сказал, на случай крайней необходимости.

Он замолчал, уставился в огонь и перешел почти на шепот.

— Я ведь сегодня и сам в первый раз не по мишеням стрелял. Только ты ребятам не говори...

Ксюша кивнула и оглядела лейтенанта. Митенька побледнел чуть не до зелени, но, одновременно, как-то вдруг повзрослел, на мальчишеском лице проступила суровая мужская надежность.

— А с этими подонками что? – подошел Быков.

— Всех положили, — ответил Назаров, — жаль поздно. И машины расстреляли, чтобы никто не ушел.

— Молодцы, — кивнула Ксюша, — спасибо. А наши что?

— Не знают в Петровске еще, — ответил Митя, — хутор рядом с заставой, вот мы и примчались. А позвонить они, похоже, никому не успели.

— Надо срочно систему оповещения разрабатывать, — заметила Ксюша, — разведка вернулась?

— Не знаю, — покачал головой Митя, — я в этой суматохе телефон потерял.

— Ладно, — кивнула Ксюша, — заканчивайте здесь и срочно в Петровск. А мы уже сейчас поедем. Хватит учиться. Пора переходить к делу.

130. Национальный парк Йотунхеймен. Норвегия. Норвик

Брунгильда, обернувшись вороном, улетела вперед, разведать обстановку, и Норвик с Ингрид шли вдвоем по бескрайнему ледяному полю, даже сейчас, в конце лета, припорошенному сухим колючим снегом.

Белое безмолвие, страшное и прекрасное, окружало их, и Норвику на мгновение стало страшно, словно это Эгиль шагал, утопая меховыми башмаками в шершавой снежной крупке, рискуя упасть от усталости, заснуть, замерзнуть в ледяной пустыне.

— Мечтаешь? – тихо улыбнулась Ингрид. – О чем?

— О тех временах, когда почти все давалось мне трудом и напряжением сил, — неожиданно для себя самого ответил Норвик, — нам слишком легко все достается. Оттого самомнение раздувается, как влюбленная жаба. Это опасно.

— Что это тебя на философию потянуло? – Рысь презрительно повела кисточками ушей. – Боишься?

— Дурак я был бы, если бы не боялся. А ты разве нет?

— Боюсь, — тихо шепнула девушка, — ты даже не догадываешься, чего.

— Так скажи, — бросил на ходу Норвик, — не тяни.

— Мы можем погибнуть, — начала Ингрид, — и я… Ты так и не…

Она решительно тряхнула головой и замолчала.

— Пустое это, — через пару минут произнесла она спокойным голосом, — не ко времени и не к месту.

— Так и не скажешь? – улыбнулся Норвик. – Вот теперь мне точно хочется знать, о чем ты.

— Потом, — пообещала Ингрид, — если выживем. А пока, пожалуйста, забудь.

Норвик молча кивнул. Ему и вправду было любопытно, что имела в виду Ингрид, но сейчас у них были дела куда важнее, а девичьи капризы забыть, как всегда, оказалось легче легкого.

Восточный склон ледника полого поднимался к перевалу. Здесь под тонким слоем снега притаились глубокие трещины, едва заметными морщинками хмурясь на гладкой поверхности, идти стало труднее. Широкие проломы приходилось обходить, чтобы, прыгая, не угодить в следующий, предательски затаившийся в голодном ожидании.

Перевал, крутой и каменистый, темнел в отдалении узкой полосой скальной породы между заснеженных горных стен. Поднимались медленно и осторожно, камни выскакивали из-под ног испуганными кроликами, убегая вниз. Выше снова начинался ледник, плоский как блюдо, зажатый между двумя горными вершинами. Справа, под нависшими полукругом скалами, виднелся черный пролом, залитый невероятно гладким и толстым слоем льда. Слева, у самых гор – одинокая скала, узким конусом, облитым голубоватым льдом, вздымающаяся к звездному небу.

— Врата Ночи разглядываете? – цверг выскочил за их спинами, словно из-под снега. – Стоят пока, ничего им не сделалось.

Он махнул рукой, и его товарищи присоединились к ним, показавшись из-за неприметного валуна, присыпанного снегом. Ворон камнем упал с небес, грянул оземь, и Брунгильда заспешила к спутникам.

— Я – Дарин, — чинно поклонившись, представился цверг, — а это – Строр и Харис.

Норвик и Ингрид обменялись с цвергами приветствиями и поклонами, чин по чину, степенно и важно. Как в старые времена, когда мир не торопился ни жить, ни умирать.

— Мы можем предложить вам кров и безопасность, — Дарин обернулся к Брунгильде, давая понять, что знает, кто из гостей за главного, — но…

— Так далеко гостеприимство заходить не должно, — с улыбкой кивнула Брунгильда, — у нас все с собой.

Дарин повел их к неприметной узкой щели в скале, за которой открывалась обширная пещера, откуда крутая лестница, спрятавшаяся за скальным выступом, вела вниз, вглубь, дальше и дальше – до самых Подгорных Чертогов.

Но на этот раз гостеприимством Радсвинна не воспользовались, устроились в одной из боковых кладовок, где хранились припасы и снаряжение для разведчиков. Цверги пожелали гостям спокойного сна и удалились.