Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию

Такого рода козью шкуру мы при везде в Терки и выезде оттуда встретили недалеко от дома княгини Бикэ; вместе с головой и рогами она была натянута на черный крест, в середине четыре раза прорезана и водружена на длинном шесте. Это можно видеть на прилагаемом рисунке. Шест охранялся невысоким плетнем, чтобы собаки или что-либо нечистое не могли подойти и загадить святыню.

Своих покойников они честно хоронят, ставя на могилах колонны, а если похоронен кто-либо знатный, то целые прекрасные дома, Например, на гробе Мусалова брата построен прекрасный дом с пестрыми балками, расставленными в шахматном порядке; сверху он был усажен разными, но неуклюжими изображениями, представлявшими охоту. Жилые дома у них очень плохи, они лишь сплетены из кустарника и внутри обмазаны глиной; снаружи они не лучше с виду, как хлева крестьян в деревнях Голштинии. Их гробница и дома, устроенные для покойников, гораздо великолепнее и ценнее, чем жилища живых. Почему это делается, мне не было сообщено, так что я не знаю, не из того же ли предположения, какое были у древних египтян, живших в Мемфисе, по словам Диодора, пишущего в I книге, на стр. 47: “Жители этой страны весьма не высоко понята здешнюю жизнь, замкнутую в пределы. Но зато высоко они почитают все то, что после смерти даст большую славу за добродетели. Жилища живых называют они постоялыми дворами, так как в них мы проводим короткое время, а гробницы умерших — вечными домами, так как в преисподней проводится бесконечный век. Поэтому мало заботятся они о постройке домов, но не жалеют трудов для украшения гробниц”. Черкасы весьма по-варварски печалятся о своих покойниках, царапают и рвут себе лоб, грудь и руки, так что кровь течет струями. Траур длится до тех пор, пока раны вновь заживут; поэтому некоторые, желая чтобы траур длился дольше, снова расцарапывают полузажившие раны.

Вот что я имею сообщить о черкасах, встреченных нами у Каспийского моря.

Глава С

(Книга VI, глава 21)

Путешествие от Терок, через большую степь, к Астрахани

2 июня мы направилась в дальнейший путь, и так как более семидесяти миль нам приходилось идти по обширной необитаемой степи, а необходимого количества верховых лошадей не могли достать иначе как за большие деньги, то были наняты черкасские возчики, чтобы как людей, так и багаж перевезти в телегах, считая на каждую троих или четверых лиц. За каждую телегу с двумя лошадьми или одним верблюдом на дорогу от Терок до Астрахани мы дали 9 рейхсталеров.

К нам присоединился еще караван купцов всяких наций: персов, турок, греков, армян и русских, так что собралось всего до 200 телег. Провизия для столь дальнего пути была роздана очень скупо, а именно каждому, кроме черствых черных сухарей и другого хлеба с плесенью, дали еще половину небольшого вяленого зловонного лосося, безо всяких напитков. Так как татары затруднялись, помимо людей, о которых одних лишь был уговор, взять с собой еще полные бочечки, а посол Брюг[ге]ман не хотел нанять особой телеги для этой цели, то мы не в состоянии были взять с собой ни единого глотка воды. Сам же посол, наряду с некоторыми из близких ему лиц, обильно снабдил себя едой и хорошими напитками. Сначала мы не сочли это важным, полагая ежедневно, как и раньше, находить на пути свежую воду, но потом оказалось, что мы обманулись, как это будет видно из дальнейшего.

Итак, 4 июня после обеда мы вновь собрались в путь из Терок и начали идти по вышеупомянутой обширной степи. Дорога шла недалеко от моря, причем мы в течение 11 дней не встретили ни города, ни деревни, дерева, холма, рики (кроме Кизляра), ни каких-либо птиц; везде мы видели лишь одну ровную, пустынную, сухую, песчаную, редкой травой поросшую почву, лужи с солью и морской водой. В первый день мы прошли только 4 мили. 5 того же месяца дошли мы до только что упомянутой реки Кизляр. 6 июня, через 6 миль, дошли мы до выступившей из моря лужи. Эти три дня мы большей частью шли к ЗСЗ, потом мы шли три дня к С, затем к СВ и ВСВ до Волги. Так мы прошли 6 миль по большому болоту, через которое лошади с трудом перебирались. В этот день нас сильно мучила большая жара; сюда же присоединялись множество комаров, мух и ос, от которых ни человек, ни животное не могли избавиться. Верблюдам не так легко было прогонять от себя этих гнусов, как лошадям; к вечеру они были покрыты многими волдырями, из которых текла кровь, точно с них содрана была шкура.

8 июня мы направились вперед еще до восхода солнца, и до полудня, пройдя 4 мили, пришли к песчаному месту. После обеда мы опять сделали 4 мили и дошли до соляной лужи. По дороге одна из лошадей у татар устали; они опасались, что она заболеет; поэтому они разрезали ей шею, разделили ее на части и каждый привесил себе кусок мяса сзади у телеги; когда дело дошло до ночлега, они разложили огонь из кустарника и тонкого тростника, зажарили мясо и съели его друг с другом с большим удовольствием. Мне они дали его попробовать; вкус был как у грубой жесткой говядины.