Оплачено сполна (СИ)

МакГонагалл встретилась взглядами с напуганной Спраут и мрачным Флитвиком. Филиус первым догадался, что с Дамблдором что-то не так. Он пришел в кабинет директора вчера утром, как-то отведя глаза аврорам (все же он был мастером Чар) и молча огляделся, безмолвно вопрошая. МакГонагалл попыталась улыбнуться, но была прервана.

- Мы не глупы, Минерва, и хорошо знаем Альбуса. Или правильнее будет сказать «знали»? Я прав? - уставился на нее маленький профессор своими умными глазами.

- Ученики тоже догадываются? - вырвалось у нее тревожное.

Флитвик покачал головой.

- Пока нет, но если вы не дадите им пищу для размышлений, они догадаются. Или придумают нечто похуже правды, - вздохнул он; все же до последнего они надеялись, что директор жив.

Он помолчал, собираясь с силами. Из кончика его палочки сама собой потекла струйка дыма и сложилась в печальный знак вопроса. Флитвик сердито махнул ею, рассеяв случайные чары.

- Как это случилось? - спросил он.

МакГонагалл молча приоткрыла портьеру. Губы Филиуса дрогнули, и он нахмурился. Несмотря на маленький рост, выглядел он грозно.

- Он умер от проклятья, так сказал Поттер. Авроры считают, что ему помогли, и даже завещание этому не противоречит… И Северус исчез сразу после этого. Не знаю, что и думать, а мальчик молчит. Он слишком занят своим собственным большим делом, - печально вздохнула она; ее взгляд все еще с надеждой смотрел на директора, словно она не могла поверить, что он и впрямь умер.

- Альбус, Северус… Мы не можем долго это скрывать, - покачал головой Флитвик.

- Я не знаю, что придумать! Но мы должны! Он просил! - в ее голосе Филиус с удивлением услышал нотки истерики; ей было тяжело, слишком тяжело, хотя, кажется, она видела и не такое. Дамблдор был дорог им не только как директор, но и как друг.

Как ни крути, она (и Альбус) была права. Декан Рейвенкло задумался. Есть нужные чары, способные сделать из тела Дамблдора магическую марионетку, но это слишком, даже на войне самые отчаянные не использовали это надругательство над телами, несмотря на искушение вселить во врага трепет… Нет.

- Нам нужно, чтобы его хоть мельком увидели ученики… А еще лучше, услышали, - пробормотал он, потирая подбородок. - Кстати, где феникс?

- Они сжигают себя в знак скорби, а, возрождаясь, покидают места, где были счастливы, чтобы начать новую жизнь, таковы уж они, - проговорила МакГонагалл и погладила пустую жердочку феникса.

- Патронусом Альбуса, если не ошибаюсь, был именно феникс? - кивнул сам себе Филиус. - Ну конечно, он самый. Патронуса я подделать не в силах, но небольшая иллюзия с заклинанием искажения голоса… Дайте мне несколько часов, свиток пергамента, перо с чернилами, и мы справимся.

- Вам нужна помощь, коллега? - улыбнулась Минерва; Флитвик мог бы поклясться, что в ее улыбке мелькнули слезы облегчения.

- Расскажите Помоне, - попросил он, - ей тяжелее справляться с подозрениями, чем с фактами. Преподаватели имеют право знать. К тому же, их игра добавит иллюзии достоверность. Ученики не должны падать духом.

К вечеру схема была готова, а педсостав извещен. По кабинету витал запах успокоительного зелья, принесенного Поппи. Хагрида пришлось успокаивать заклинаниями, даже всегда невозмутимые Пинс и Синистра всплакнули.

Великан рыдал, вытирая крупные слезы, и бормотал:

- Я знал, я знал, вот почему он больше не просил меня помочь! Вот почему он не просил приглядеть за Гарри! Как я не понял сразу!

Решено было сделать это за ужином, но одинокая сова спутала им планы. Ученики повскакивали с мест, наперебой задавая вопросы: кто-то спрашивал, не ему ли письмо, кто-то кричал, что директор бросил их, молчали только слизеринцы. Они лишились еще и декана. Паника захлестывала зал.

- Минерва! Пора! - шепнул ей Флитвик, подтолкнул Спраут; сова крайне удачно села на место директора.

Взмахнул под скатертью палочкой, Филиус сплел вязь заклинания. Над конвертом сгустился дым и щелкнул, будто открывшийся часовой механизм, перепугав сову. МакГонагалл понимающе срезала конверт с ее лапки и призвала, спрятав в складках мантии. Сова, панически ухая, улетела, а вместо нее на столе появился серебристый призрачный феникс.

От настоящего Патронуса его мог отличить разве что специалист уровня Флитвика. Даже для большинства присутствующих авроров он был идеально убедителен; Лоуренс неодобрительно поморщился, но и он осознавал необходимость этого действия. Дженкинс и Бэйли одобрили план единодушно.

Иллюзия была чуть плотнее настоящего Патронуса, значительно более осязаема (хотя большинство учеников телесного Патронуса сотворить бы не смогли). Серебристое свечение пришлось добавить для достоверности, поскольку иллюзия этого типа его не включала. Феникс открыл клюв и издал запоздавший клекот; боковым зрением Филиус заметил торопливые движения Помоны. Ахи и охи женской части педсостава подтверждали, что они Патронуса узнали.