Оплот добродетели

– Боже, – женщина с лиловыми волосами, заплетенными в две дюжины косичек, этими волосами тряхнула, и косички зашевелились, поднялись змеями. Зазвенели колокольчики в удлиненных ее ушах, а ярко-зеленые глаза прищурились. – Я уже сказала, что отказываюсь! Что вам еще нужно?

Лотта сделала вдох.

И выдох.

Заставила улыбнуться и подавила желание стукнуть эту лилово-яркую дуру по голове.

– Нам нужно сделать прививку вашим детям. И вам.

– Зачем?

– Чтобы вы не заболели.

– Мы не заболеем, – она приобняла хрупкого вида девочку. Мальчишка вздохнул и закатил глаза. – У меня очень здоровые дети. Мы едим натуральные лимонные шкурки.

– Очень за вас рада.

– Мы заказываем их из Арвийского питомника, а там лимоны выращивают по старинной гидропонной технологии. Никаких искусственных стеклянных субстратов!

– Прививки все равно нужно сделать.

– Ма-а-ам… – заныла девочка.

– Прививки – это неестественно, – женщина выпятила губу. – Наши предки обходились без прививок!

– Да пусть идет, дура… – у организованного в ресторане пункта вакцинации выстроилась небольшая очередь.

Пока небольшая.

Но… инъекторов в ящике, переданном Заххарой, было куда меньше, чем нужно, и Лотте было страшно подумать, что случится потом, когда люди поймут, что дело вовсе не в гриппе.

Когда…

– Сам идиот! – женщина подпрыгнула и обернулась. – Между прочим, давно доказано, что прививки разрушают естественный иммунитет…

– Ага, а лимонные корочки…

– Дай руку, – попросила Лотта, и девочка послушно протянула ладонь. – Больно не будет…

Девочка кивнула.

И после прикосновения инъектора руку убрала за спину, а вот мальчишка нахмурился, но… последовал примеру сестры.

– Идите, – со вздохом сказала Лотта женщине, которая увлеченно рассказывала очереди о какой-то чудесной системе, основанной на лимонных корочках и дыхательных упражнениях, способных излечить все. Если, конечно, делать их правильно.

– Мама не дура, – шепотом произнесла девочка. – У нее просто свой канал. Вот и…

– Инья, я же говорила, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, и вообще… проявлять в вашем возрасте столь вопиющее невежество…

И снова женщина.

Мужчина.

Двое детей, которые смотрели друг на друга мрачно и держались так, будто корабль этот и сама Лотта принадлежали им…

– А между прочим… – у мальчишки на щеках проступали полосы чешуи. – Моя мама адвокат! И она говорит, что нельзя проводить эксперименты на людях. Это незаконно. Мы на вас в суд подадим.

– Молчи, Эрик, – мужчина выглядел уставшим.

– Мама не давала разрешения на прививку, – влезла девчонка, которая отличалась от мальчишки лишь бритым черепом и тем, что чешуя на щеках была другого цвета. – А без ее разрешения разрешение не полное…

– Извините… – Мужчина вздохнул.

И Лотта тоже.

Следующий.

И снова…

И очередь не уменьшается. Она невелика. В ней люди, которых Кахрай вызвал личным сообщением, но наверняка не все… как проверить?

И надо ли?

Можно ведь сказать, что шанс им дали, но…

В процессе нет ничего сложного. И руки Лотты действуют сами по себе. Взять высокочастотный карандаш-стерилизатор. Опалить кожу. Прижать крохотное пятно инъектора, дождаться, когда он сменит цвет, указывая, что содержимое попало под кожу. Стряхнуть инъектор в коробку, где уже лежат отработанные. Вновь стерилизовать кожу…

Сделать отметку, вычеркнув имя из перечня.

И начать заново.

– Знаете, девонька, – у старика, который присаживается на стул, полупрозрачные глаза. И что-то в нем есть до боли знакомое. Нет, он чужой, этот человек, имя которого высвечивается на планшете, но вот… само ощущение. – Вы, конечно, все делаете правильно, но… кто-то, помимо меня, может вспомнить, что от шайденского гриппа прививок не существует.

Рука вздрагивает, и пятно стерилизатора скользит через ладонь.

– Спокойнее, – старик качает головой.

А он обыкновенен, что само по себе необыкновенно, потому как Лотта почти привыкла к модификациям, к рисункам и чешуе, измененным разрезам глаз, искусственным рогам и жемчугам на коже.

– Вот так… и с чем мы имеем дело? – он сам прижал ампулу к ладони.

– А вы… – Лотта развернула карточку.

Инфекционист.

Чудесно.

Вот только…

– Чума. – Тойтеку пригодится помощь, потому что двое – это мало.

– Вот как… та самая?

– Да.

– И…

– Тяжелых пока нет, но… дело времени.

– От чумы тоже не существует прививок.

– Не существовало, – поправила Лотта. – До недавнего времени. Но… нам повезло.

– Ох, деточка, – старик покачал головой. Волосы его были тонки, словно пух. И… бабушка. Точно. Он похож на бабушку, не внешне, но скорее исходящим от него спокойствием. – А там… снаружи… знают о том, что вам повезло?

– Боюсь, что да.

– И куда мне идти?

– Знаете, где медотсек? Там лаборатория. Думаю, ваша помощь будет нелишней. И если получится… – Лотта под столом почесала ладонь. – У нас будет не только вакцина.

Он не стал ни о чем больше спрашивать.

Поднялся.

Поклонился церемонно. И вышел. А на стул плюхнулся толстый парень.

– Ну? – сказал он, растягивая слова. – Чего вылупилась? Делай.

– Простите, – Лотта пролистала список. – Назовите ваше имя.

– На кой хрен?

– Вас нет в списке.