Оплот добродетели

– Нужно хорошо дать по голове, чтоб в ней прояснилось, – проворчала Эрра, а третья девушка рассмеялась, и так звонко, задорно, что Лотта и сама не удержалась от улыбки.

– У тебя всегда был чересчур длинный язык, Эрра.

– А у тебя – бездна терпения.

– Боги за терпение вознаграждают…

– Значит… – глаза Эрры вспыхнули. – Он все-таки решился?

Светловолосая неловко пожала плечами и, кажется, смутилась. А потом сказала:

– Я не знаю. То, что он предлагает… это опасно. И для него в том числе.

Данияр возлежал на подушках и, кажется, дремал. Выглядел он не слишком хорошо, какой-то бледный, будто изможденный.

– Он заболел? – тихонько спросила Лотта, засовывая комок мяса в рот. Мясо оказалось и острым, и сладким, и запить его хотелось, впрочем, ей тотчас протянули стакан с чем-то холодным, освежающим.

– Кто? А, нет… убить пытались.

– И его? – Лотта нахмурилась. Как-то оно… слишком много получается для одного-то путешествия.

– В каком смысле – и его? – Эрра мигом подобралась и, обменявшись с подругой взглядами, повернулась к Лотте. – Кого еще?

– Меня и… – Лотта посмотрела на Кахрая, который наверняка слышал.

И слышал больше, чем следовало бы.

– И нас, – он слегка наклонил голову. – Значит, целей три? Как-то… многовато.

Самое отвратительное, что мысли в голову лезли вовсе не о работе.

Причал. Море.

Искры в рыжих волосах. Взгляд растерянный и манящий. И острое желание не ограничиваться одними лишь поцелуями. Она была бы не против, Кахрай чувствовал.

Только он не подросток.

Да и Лотта… Лотта-Шарлотта… и еще пять имен. Или шесть? Он забыл. А за именами – пропасть, которую при всем его желании не преодолеть. И теперь Кахрай это понимает, потому что да, он не подросток, он знает мир и законы его и здраво смотрит на жизнь.

А потому…

Потому надо выбросить всю эту гормональную дурь из головы и делом заняться, ради которого его наняли. Кахрай мрачно дожевал кусок то ли мяса, то ли рыбы.

Проглотил.

И велел:

– Подробности.

– Обмен? – вытянувшийся было на подушках ахайорец приподнялся, сел, опираясь на светловолосую женщину, которая была слишком хороша для него, но все равно смотрела на Данияра с нежностью. И Кахрай понял, что завидует.

Обоим.

И всем, кто…

– Об-х-мн, – прохрипел Тойтек к возмущению искина, полагавшего, что пациентам не следует себя волновать.

– Бедненький… – Алина, сидевшая до того тихо, вздохнула и прижала руки к груди. – Как ему, наверное, тяжело…

– А то, – согласилась медная девица, донельзя похожая на песчаную змею, такая же красивая и опасная с виду. – Взять три заказа, и непростых… это совсем ума лишиться надо.

Правда, Кахраю почудилось, что сочувствовала Алина вовсе не неизвестному убийце, который и вправду, похоже, слегка переоценил собственные силы.

Или Кахрай чего-то не понял.

Не увидел.

Три цели.

Один лайнер. И если несчастные случаи в принципе происходят – ни одна система безопасности не способна противостоять человеческой фантазии вкупе с человеческой дурью, – то количество их все же более-менее стабильно. Одну смерть вполне можно списать на неудачное стечение обстоятельств, две… с натяжкой, но тоже, а вот три… три – это чересчур.

– То есть, – Лотта слушала внимательно, хотя есть не забывала и делала это как-то так, что хотелось сгрести ее в охапку и…

Поцеловать.

Для начала.

– …Вам отказали в проведении расследования? – рыжие бровки сошлись на переносице. – Оба раза?

Пришлось сделать усилие и вернуться к разговору.

Данияр развел руками:

– Никому не нужны проблемы.

– Убийца на корабле – это проблема, – Лотта выпрямила спину. – А они…

Она сжала кулачки.

И нахмурилась:

– И чем они аргументировали?

– Сказали, – медная девица улыбалась, – что мы сами притащили на борт медузу, а потом не досмотрели. И если будем настаивать, то они вынуждены будут поднять вопрос о незаконном вывозе особо редких существ.

– То есть контрабанда? Вас обвинили в контрабанде?

– Попытались, – светловолосая погладила плечико ахайорца. – Требовали возместить ущерб, причиненный кораблю…

– Совсем страх потеряли, – Лотта произнесла это тоном, который не оставлял сомнений, что страх весьма скоро обнаружится. – А во второй раз?

– Пищевая аллергия.

– Но ведь яд…

– Растительного происхождения, – нарушила молчание третья одару, до того просто наблюдавшая за происходящим. – А следовательно, речь идет о пищевой аллергии на некоторые редкие компоненты. И поскольку были они в продуктах, приобретенных вне лайнера, то и команда ответственности не несет.

– Ага…

Лотта дернула себя за рыжую прядку и посмотрела почему-то на Кахрая. А он взял и смутился, как будто… нет, тогда, в прошлом, он не смущался.

Он был глуп и самоуверен.

И казалось, что любовь его на века, она преодолеет все, даже расстояние в пару сотен световых лет, ведь есть же почта и вообще… а теперь взял и смутился. И кажется, даже покраснел, иначе почему меднокожая хмыкнула?

А другая, светлая, отвернулась.

– Р-р-зные, – почти четко проговорил Тойтек. Он старательно шевелил губами, явно контролируя каждый звук. – С-ча-йи.

– Разные, – Кахрай согласился. – И вправду очень разные… только… он все равно один.