Оплот добродетели

– И ее тоже, – сказала Некко. – Она хотела поездку? Она ее получила. И если я что-то понимаю в людях подобного толка, ей дико неудобно. И потому она сама будет всячески избегать встреч. Нам нужно лишь немного помочь ей в этом.

Шеф слушал рассеянно, будто вовсе не интересно ему было, что Кахрай говорит. И Кахрай не мог отделаться от ощущения, что, что бы он ни сказал, слова ничего не изменят. Решение принято, а он, как и его подопечный, перестали вдруг быть важны.

Нехорошее предчувствие крепло с каждым мгновением.

По спине побежал холодок, и появилось знакомое ощущение тени цифрового прицела.

– Чудесно. – Шеф сцепил руки и чуть подался вперед. – Я очень доволен. Продолжай.

– Что продолжать?

– Все, – шеф махнул рукой. – Планы изменились… идите по маршруту.

– А…

– Оказалось, что все не так и плохо. Нам удалось договориться с Раххом о совместном проекте, поэтому просто отдыхайте.

– И…

– Они отзовут заказ.

Почему-то Кахрай не поверил.

– Премию я перевел. Остаток суммы получишь по завершении дела.

– Спасибо.

К ощущению добавилось весьма четкое понимание, что их сдали. Просто взяли и… правда, если с Кахраем все понятно, то ведь подопечный его – дело другое. Таких, как Кахрай, много, списанных по ранению или вышедших по окончании контракта, молодых, голодных, готовых служить верой и правдой за довольно скромные по меркам корпораций суммы.

Но Тойтек Винарри – не какой-то там силовик.

Это ведь имя.

И голова.

Гениальная, как Кахраю говорили, а гениями не разбрасываются.

– Ш-что? – поинтересовался гений весьма раздраженным тоном.

– От нас отказались, – Кахрай свернул экран и, подумав, вовсе деактивировал консоль. Запустил собственную, собранную старым приятелем, пусть не слишком привлекательную, но вполне рабочую. С корабельной системой она состыковалась вмиг, чтобы запустить парочку дублирующих программ, использование которых было совершенно незаконно.

Но…

Сидеть и ждать – совсем не вариант. Кахрая не покидало ощущение, что время стремительно уходит.

– Да?

– Не понимаю, правда, почему.

Сегодня клиент выглядел куда лучше, чем накануне. Он держал голову прямо, да и сидел почти ровно, слегка разве что перекосившись на левый бок. Пошевелив губами, Тойтек поинтересовался:

– Как?

– Да я сам бы хотел понять как, – Кахрай исчез в гардеробной, чтобы вернуться с неприметным кофром, содержимого которого хватило бы на лет пятнадцать ссылки. При лояльном судье и с учетом всего героического прошлого и почти безупречной репутации.

– Но… просто поверь, – он передернул плечами. – Сказал, что договорился с Раххом. Совместный проект. И спешить больше некуда. Значит?

– Лиц-с… – Тойтек споткнулся на слове, но выдавил: – Зия.

– Лицензия?

Замок кофра сработал на кровь. Укол диагностической иглы был едва ощутим, но все же заставил поморщиться. Может, следовало бы поставить попроще, но…

Гражданские не имеют права владеть оружием из особого списка. Если, конечно, у них нет лицензии. Лицензии у Кахрая не было, поскольку выдавали ее весьма неохотно.

А оружие имелось.

Он погладил ребристые рукояти плазменных пушек.

Это, пожалуй, чересчур, а вот нейронные глушители будут на своем месте. Для биологических объектов опасны, а корабль не тронут.

– Экскль… зивная, – выдавил новое слово Тойтек. – С правом. Репликации.

А вот это слово он произнес без малейшей запинки.

– Рыжую. Спроси. Слухи, – он все же чуть сильнее перекосился на правую сторону, чтобы усилием воли вернуть прежнюю позу. И кресло загудело.

– Спрошу, – согласился Кахрай, убирая нейтрализаторы в рукава, чтобы вытащить из кофра парализующие браслеты, из тех, после которых паралич наступает глубокий и долгий.

Монослойные маски-стабилизаторы… конечно, сомнительно, что Химера рискнет вмешиваться в рециркуляционные системы корабля, но пусть будут. Одну Кахрай закрепил над челюстью клиента и пояснил:

– На всякий случай.

А тот не стал возражать.

– Слухи? – Лотта слегка нахмурилась.

Она выглядела уставшей и обеспокоенной одновременно, отчего появилось престранное желание обнять ее и спрятать.

Куда?

Кахрай понятия не имел. Главное, чтобы там, в этом месте, было спокойно и безопасно. И, повинуясь порыву, он коснулся бледного виска, чтобы оставить на нем пятно маски.

– Зачем? – Лотта коснулась его.

И их пальцы ненадолго встретились.

– Не знаю пока, но что-то подсказывает, что все… не совсем так идет, как я думаю, – Кахрай все же руку убрал, хотя и слишком медленно.

Ее кожа была мягкой.

А волосы сияли.

И хотелось смотреть на них, трогать, перебирать хрупкие эти прядки.

– Ясно, – сказала она, хотя было очевидно, что ничего не ясно. – Вы посидите, я пока спрошу у одного человека… когда мы там на струну ложимся?

Кахрай развернул экран:

– Через два часа должны.

Программы работали.

Они добрались до искина и теперь старательно дублировали каждую команду, не забывая и о системе безопасности, первичный анализ которой выявил добрую дюжину дыр.

– Хорошо. Успею. Вы… посидите пока.

Тойтек мрачно кивнул.

Он и так сидел злой, нахохлившийся и явно думающий о чем-то важном и судьбоносном, ибо гениям об остальном думать не с руки. А Кахрай вот думал, что он опаздывает.

Куда?