Опоздать на казнь

— Может быть, за ним приедут потом? Ее увезли в морг… — начал фантазировать Джабраил и осекся под взглядом командира.

— Тебя самого увезут в морг, — не предвещающим ничего хорошего голосом сказал Гучериев. — Если завтра у меня не будет твердой уверенности в том, что она мертва.

— Я все исполню, командир, — пролепетал Джабраил.

Гучериев рассматривал свою ладонь, покрывшуюся свежими волдырями от укусов матерой придорожной крапивы. Неожиданно ладонь сама собой сжалась в кулак — и Джабраил, сбитый с ног мощным ударом в челюсть, полетел на камни, по которым так весело журчал ручеек.

— Пока ты не уничтожишь ее, для меня тебя не существует. Ты будешь для меня хуже, чем собака. И я убью тебя, как собаку, если эта женщина останется в живых. Алексея убьешь позже. Сейчас ты отправишься в морг, в другой морг, в третий, пока не убедишься в том, что она мертва.

— Да, командир, — поднимаясь с камней, ответил Джабраил. Из носа его текла кровь. Он наклонился к ручью, чтобы умыться.

— Можешь взять свой джип, — смилостивился Гучериев. — Свобода и счастье нашего народа сейчас зависят только от тебя.

Сколько времени прошло с момента падения в овраг, Ирина не помнила. Сначала ей казалось, что она продолжает катиться под откос вместе с несчастным, искореженным автомобилем, и конца этому падению не будет. Мимо пролетают банки с вареньем, кролики в перчатках, алмазы в небесах и небеса в алмазах. «Сотрясение мозга» — определила Ирина. Головой она приложилась порядочно, но больше ничего не болело.

Ирина постаралась оценить свое состояние. Тупая боль в затылке, правое бедро онемело. Отделаться раной на бедре и сотрясением мозга после такого падения невозможно. Ирина знала, что переломы ребер очень опасны: человек может совершенно не чувствовать боли, а осколок кости в один прекрасный момент протыкает легкие. И человек задыхается.

Ирина почти задохнулась от страха и подступившей к горлу тошноты. Очень хотелось пить. На самом дне оврага журчал ручеек. Кое-как выкарабкавшись через окно из разбитой «десятки», Ирина добралась до него и начала жадно загребать воду горстями. Потревоженная нога отозвалась пульсирующей болью. «Надо отсюда выбираться», — подумала Ирина. Дорога через крапиву и чертополох наверх, в горку, представлялась сейчас совершенно немыслимой. Но чуть левее от разбитой машины валялся обломок какой-то трубы, чуть изгибающийся с одной стороны. Благословив людей, швыряющих мусор куда попало, Ирина добралась до трубы — она вполне могла сойти за импровизированный костыль. А загнутым концом можно цепляться за корни и таким образом выбраться на дорогу.

«В таком виде? Мать, тебя тут же заберут, как бомжиху последнюю, и доказывай потом, что сумочку с документами ты не сперла у кого-нибудь другого».

Кремовая мини-юбка и золотистые чулки превратились в лохмотья. Жакет пострадал чуть меньше — он был от другого, более темного и плотного костюма. Майка под жакетом сохранилась в первозданной желтизне. А вот замшевые туфли следовало бы как следует почистить, или хотя бы чем-нибудь оттереть пятна крови.

Ирина порадовалась собственной запасливости: она всегда брала с собой зубную щетку и интернет-карту. Мало ли где ночь застанет? Надо всегда быть во всеоружии. Карта в такой ситуации вряд ли поможет, к черту карту. Зубная щетка — хорошая, новая, сгодится для приведения в порядок обуви. А вчера она купила новую пижаму. Шаровары в комплекте с желтой майкой сойдут за летний модный молодежный прикид.

Только модная молодежь на костылях не шкандыбает. Раненая нога постоянно напоминала о себе. Хорошо, что пижамные брюки были настолько свободными, что не соприкасались с раной.

Выбиралась из оврага Ирина долго. Рассчитывала каждый шаг, проверяла на прочность каждый камешек и каждый корень. Сейчас скатиться в овраг или хотя бы съехать на несколько шагов вниз она себе позволить не могла. Медленные и осторожные движения. Может быть, ребро не сломано, но… Шаг за шагом, медленно, но верно. «Будь очень осторожна, Ирина!» — мысленно твердила она себе. Но сказать что-либо в полный голос или даже в полшепота не решалась, вдруг действительно что-нибудь случилось с ребрами, и любое напряжение для легких может оказаться роковым. Она дышать старалась неглубоко, но ровно, через одинаковые промежутки — вдох-выдох, вдох-выдох! «Вот только об этом и думай, как правильно дышать и быть предельно осторожной!» — приказала она себе.

Ирина не заметила, как выбралась на дорогу, как побрела куда-то по обочине. Сколько она так шла, переставляя костыль, опираясь на него всем телом, переставляя здоровую ногу и подволакивая больную, не представляла даже.

Солнце жарило вовсю. Ирина продолжала продвигаться в сторону, противоположную той, откуда она приехала. Ей было уже как-то все равно. Она не думала, куда именно направляется. Главное — двигаться очень осторожно. И когда милый юноша предложил подвезти хромающую даму, например до больницы, она согласилась.

— Эко тебя! — сказал водитель, помогая забраться Ирине на сиденье, и проявил чудеса догадливости: — С мужем поссорилась?