Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея

Первый визит Пайерлса в Лос-Аламос продлился всего два с половиной дня. Тем не менее Оппенгеймер доложил Гровсу, что английская группа могла бы внести существенный вклад в изучение гидродинамических процессов имплозии. Через месяц Пайерлс вернулся в Лос-Аламос и остался там до окончания войны. Ему импонировала способность Оппенгеймера быстро и четко понять любого собеседника, но еще больше нравилось то, как «он умел отстаивать свои позиции перед генералом Гровсом».

Пока Пайерлс со своей группой весной 1944 года обживался в Лос-Аламосе, Оппенгеймер решил отдать ему должность, формально занимаемую Эдвардом Теллером. Живой как ртуть венгр был обязан работать над сложными уравнениями, необходимыми для изучения процесса имплозии, но выполнял работу спустя рукава. Одержимый теоретическими задачами разработки термоядерной «супербомбы», Теллер потерял всякий интерес к обычной атомной бомбе. После того как Оппенгеймер в июне 1943 года решил на время войны положить проект супербомбы в долгий ящик, Теллер начал все больше проявлять норов. Он как будто не понимал важности работы на победу. Всегда словоохотливый Теллер непрерывно болтал о водородной бомбе. К тому же не мог скрыть своей неприязни к своему непосредственному начальнику Бете. «Я был недоволен им как начальником», — вспоминал Теллер. Откровенно говоря, недовольство это было вызвано критикой Бете. Каждое утро Теллер являлся с новой «блестящей» идеей конструкции водородной бомбы. На следующий день Бете приводил доказательство нелепости затеи. После очередного тягостного разговора с Теллером Оппи заметил Чарльзу Кричфилду: «Спаси нас Бог от врагов снаружи и венгров внутри дома».

Понятно, что поведение Теллера все больше раздражало Оппенгеймера. В один из весенних дней Теллер демонстративно покинул совещание руководителей групп и отказался выполнять расчеты, в которых Бете нуждался для проекта имплозивной бомбы. Разгневанный Бете пожаловался Оппи. «Эдвард фактически объявил забастовку», — вспоминал Бете. Когда Оппенгеймер вызвал Теллера на разговор, тот попросил освободить его от всех обязанностей, связанных с атомной бомбой. Оппенгеймер удовлетворил его просьбу и написал генералу Гровсу, что желал бы заменить Теллера Пайерлсом: «Эти расчеты изначально находились в ведении Теллера, который, по моему мнению и мнению Бете, негоден для такой задачи. Бете нужен человек, который бы работал под его началом над программой имплозии».

Уязвленный Теллер передал, что подумывает вообще покинуть Лос-Аламос. Никто бы не удивился, если бы Оппенгеймер не стал его останавливать. Все считали Теллера «примадонной». Боб Сербер называл его «несчастьем для любой организации». Однако вместо того, чтобы уволить его, Оппенгеймер позволил Теллеру исследовать возможность создания термоядерной бомбы. Он даже решил уделять раз в неделю час своего драгоценного времени для обсуждения новых идей Теллера.

Даже этот экстраординарный жест не удовлетворил Теллера, возомнившего, что Оппи «превратился в политика». Коллеги Оппенгеймера не понимали, почему он нянчился с Теллером. Пайерлс считал Теллера «немного сумасбродным, он мог долго цепляться за какую-нибудь идею, а в итоге она оказывалась чепухой». Оппенгеймер не тратил время на дураков, однако Теллер отнюдь им не был. Оппи терпел его, потому что Теллер мог принести проекту пользу. Позднее тем же летом, устраивая прием по случаю визита специального представителя Черчилля лорда Черуэлла (Фредерика А. Линдемана), Оппенгеймер заметил, что забыл включить Рудольфа Пайерлса в список приглашенных. На следующий день он извинился перед Пайерлсом и пошутил: «Могло быть и хуже, если бы я забыл о Теллере».

* * *

В декабре 1944 года Оппенгеймер настоял на еще одном посещении Раби лаборатории в Лос-Аламосе. «Дорогой Рэб, — писал он, — мы уже давно ждем, когда ты приедешь. Кризисы происходят с таким постоянством, что лучшего или худшего момента для приезда на наш взгляд не существует». Накануне Раби получил Нобелевскую премию по физике за изобретение «резонансного метода детектирования магнитных свойств атомных ядер». Оппи поздравил друга: «Хорошо, когда премию дают человеку, который вышел из подросткового возраста, а не только что вошел в него».