Оправдание

Ладно, порассуждать еще будет время. Что можно выжать из фотографий? Можно, например, сделать вывод, что Настя правильно охарактеризовала своих друзей и их поведение в тот вечер. Помнится, она обратила внимание на то, что Миша Григорьев слишком уж крепко сжимал руку своей девушки. Так оно и есть, при увеличении изображения отчетливо видны его побелевшие пальцы на смуглом запястье Назаровой. Настроение своего брата она оценила как невеселое, меланхоличное — верно, на всех трех снимках он и не думает улыбаться. Сидит понурый, глаза смотрят в землю, челюсти плотно сжаты, руки висят вдоль тела… И какая необычная на нем футболка надета: черная, с золотистой окантовкой по вороту и по рукавам, с надписью по всей груди. Что там такое написано? Зина слегка увеличила изображение и прочитала: «Antik». Само слово Зинаиде не показалось незнакомым, понятно, что оно связано с древностью, с античностью. Ради любопытства она вошла в интернет, ввела в поисковике пять букв. Пройдя по одной из ссылок, прочитала: «памятник древности, произведение античной культуры». В другом источнике было написано: «имеющий отношение к античности». Ну что ж, на каком-то другом человеке футболка с подобной надписью могла бы выглядеть странно, но только не на Максиме Трофимове. Парень помешан на греко-римской культуре, он легко мог бы заказать такую вещь в любом ателье.

Зина уже хотела было закрыть браузер, но вдруг обратила внимание еще на одну ссылку, начинавшуюся со слов «Только для истинных любителей истории! Клуб «Antik» в центре города…» Зина щелкнула мышкой. И зачиталась.

***

Работа продавца-консультанта в магазине бытовой техники Михаилу Григорьеву не нравилась. Скучно и муторно — минус. С десяти утра до восьми вечера на ногах — тоже минус. Никоим образом не связано с получаемым образованием — опять минус. Миша никогда не был амбициозным человеком и не считал, что работодатель просто обязан предложить ему, студенту-пятикурснику, высокую руководящую должность, но все же полагал, что способен на большее, чем прохаживаться между стеллажей и объяснять доверчивым покупателям разницу между пароваркой и мультиваркой. Как-никак он через три недели станет дипломированным инженером-экономистом!

Григорьев утешал себя тем, что скоро его примут на должность специалиста в планово-экономический отдел строительного предприятия и вся эта микроволново-мясорубочная тягомотина закончится. Она и замышлялась как временная мера для извлечения хоть какого-то дохода. Деньги, полученные от продажи родительской квартиры, утекали сквозь пальцы, преимущественно на потребности любимой Юлечки. И в клуб с ней иногда сходить надо, и на новые юбки-блузки денег дать, и на парикмахерские, солярии, парфюмерно-косметические бутики… Почему-то к своим двадцати двум годам девушка еще не определилась с запаховыми предпочтениями и меняла сорта духов и туалетной воды чуть ли не каждый месяц. И каждый ее новый аромат оказывался дороже предыдущего.

Расписывая преимущества аристоновского холодильника очередному потребителю, Миша заметил незнакомого мужчину лет двадцати восьми, который стоял чуть поодаль, возле стеллажа с ноутбуками, смотрел прямо на него и явно ждал, пока он закончит свои объяснения. Как только потенциальный покупатель пошел на кассы, мужчина оказался рядом с Мишей.

— Добрый день, что вас интересует? — заученно спросил Григорьев. Мужчина опустил глаза, взглянул на бейджик, приколотый к карману Мишиной рубашки.

— Меня интересуете вы, Михаил Сергеевич. Вы курите?

— Да, — удивленно ответил Григорьев. — А в чем…

— Давайте выйдем на крыльцо, — предложил незнакомец, — вы покурите, а я просто постою, за компанию. Пойдемте, пойдемте, — резко поторопил он вконец опешившего продавца-консультанта, — речь пойдет об убийстве, свидетелем которого вы стали шесть дней назад.

«Так это мент», — с некоторым облегчением выдохнул Григорьев. И ошибся.

— Меня зовут Сергей, — представился мужчина, когда они вышли на крыльцо. — Мы с вами лично не знакомы, но я кое-что слышал о вас от своей бывшей девушки. От Насти Трофимовой.

— Да ну? — удивился Миша. — Мне тоже о вас рассказывала моя девушка, Юля.

— Да, я однажды с ней виделся, в сентябре прошлого года. Настя нас тогда и познакомила. Даже странно, что с тобой-то мы не встречались…

— Ну вот, теперь встретились, — скупо улыбнулся Миша, восприняв переход на «ты» совершенно спокойно. — О чем поговорить-то хотел?

— О твоих показаниях. Мишаня, давай обойдемся без предисловий. Я точно знаю, что ты дал следователю ложные показания. И я хочу, чтобы ты свою ошибку исправил. Пока не поздно.

— Тогда разговор закончен. Я перед тобой отчитываться не обязан, но все же скажу: никакой лжи в моих показаниях нет. Понял? Все, я на работе.