Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

Вундт идет дальше, старается поставить вопрос о психофизическом параллелизме возможно шире. Собственно, эмпирический анализ психической жизни приводит нас лишь к провозглашению тезиса: каждый психический процесс сопровождается соответствующим физическим процессом. Но обратного тезиса: «каждому физическому процессу соответствует психический процесс», мы при этом не делаем: некоторые физиологические акты не связаны с проявлением сознания, ни с «вспомогательными» процессами, имеющими место в центральной нервной системе. Но мы можем стать на почву метафизики. И тогда физические процессы получат для нас значение «объективаций процесса, подлинное бытие которого аналогично нашей собственной духовной жизни», а все живое тело представится «однородным психофизическим субстратом» этой жизни. Малейшая часть означенного субстрата должна «обладать какой-либо психической ценностью». И Вундт выступает на защиту аристотелевского определения души: душа – это «энтелехия» живого тела, «она есть вся целевая связь духовного становления и бывания, которая во внешнем наблюдении дана нам как объективно-целесообразное целое, представляемое живым телом».

До сих мы могли констатировать лишь крушение монистического взгляд, выдвинутого Вундтом в качестве отправной предпосылки его миросозерцания.

Но, обосновывая антитезу двух «начал», автор «Системы философии» еще формально не высказывал исключительных симпатий к одному из них: они до сих пор формально признавались равноценными. Теперь же Вундт явно нарушает данное им обещание быть «объективным» – на одинаково почтительном расстоянии держаться далеко и от материализма и от идеализма. За духовным началом утверждается примат.

Впрочем, это обстоятельство не должно явиться неожиданностью. О своих «организаторских» симпатиях Вундт заявил, на самом деле, уже с того момента, как только коснулся вопроса о психофизическом параллелизме. Теперь он лишь поставил точку над i.

Все телесное имеет обязательно свой психический коррелят. Ни один рабочий, какую бы простую функцию он не выполнял, не может производить никаких продуктов, не может найти применения для своей рабочей силы, не может существовать, не состоя под непосредственным детальным «руководством» известного организатора. «Подлинное бытие» его мыслимо лишь в связи с «бытием» последнего. Вся производительная деятельность рабочего персонала есть лишь «объективация», «отражение» руководительской «воли». «Тело» имеет единственное назначение – служить внешней оболочкой «духа». Помимо этого назначения оно – ничто.

Учение о психофизическом параллелизме оказывается, таким образом, весьма и весьма искусно построенной апологией «организаторского начала». С первого взгляда, это – примиренческая, сравнительно безобидная теория, не отводящая, правда, доминирующей роли организуемой «массе», но и не обосновывающая верховенства организаторов. Но примиренческие попытки являются замаскированным (а потому особенно опасным) нападением. Так и в данном случае.

Сделанное Вундтом дополнительное разъяснение прекрасно освещает позицию сторонников теории психофизического параллелизма. В формуле: «психический и физический ряды нигде не встречаются» подчеркивается, в данном случае, слово «нигде»: психический ряд характеризируется как продолженный настолько, что без сопутствия его ни одно звено

физического ряда немыслимо. Но психический ряд – это «организаторы», а «сопутствие» последних означает для «физического ряда» – для рабочих не что иное, как зависимость.

Одновременно с этим, теория психофизического параллелизма есть отрицание всякого непосредственного взаимодействия «рядов», всякой непосредственной зависимости их друг от друга. Припомним то, что мы говорили по поводу соотношения атрибутов спинозовской субстанции. Спинозовский «дух» одинаково подчинен субстанции, как и спинозовская материя «тело». Промежуточные организаторские звенья могут выполнять свои организаторские функции только как исполнители воли верховного организатора. Все, что они делают и приказывают, они делают и приказывают по его распоряжению и его именем. «Дух» может оказать воздействие на «тело» не иначе как опосредованным путем – через субстанцию, точнее, в субстанции. Теперь от параллелизма спинозовских атрибутов вернемся к параллелизму вундтовских «рядов».

Несомненно, помимо признания несоизмеримости двух «начал», теория психофизического параллелизма заключает в себе также признание подчиненное воли организаторских промежуточных звеньев. Опять мы имеем дело с игрою двумя понятиями – об организаторах как таковых, и организаторах как организуемых. Последнее представляется на место первого, и вопрос о «рядах» получает такое истолкование: психический ряд нигде не встречается с физическим рядом, т. е. между ними не существует никакого непосредственного взаимодействия. Они обращаются в соподчиненные величины.