Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

Итак, философия должна, по мнению Вундта, перешагнуть границы опыта, «дополнить» последний. Требуется продолжать философский анализ до тех пор, пока мы не получим идеи единства,

охватывающей оба независящие друг от друга ряда. Высказавши подобный взгляд, Вундт спешит сейчас же сделать важную для него оговорку: он заявляет, что единство мира может мыслить нами или как единство материальное или как единство духовного, третьего решения проблемы не существует. Судя по предварительным замечаниям, следовало б ожидать иной постановки вопроса. Вундт раньше доказывал категорически, что для построения идеи мирового единства мы не располагаем никакими положительными данными – никаким «содержанием» и «никакою» формулою». Другими словами, он обещал предложить нам идею всеобщего единства, созданную не по образу и подобию психического или материального единства, единства какого-либо из двух «рядов». Теперь делается замечание противоположного характера: читатели «Системы философии» оповещаются, что автор ее намерен наделить новое понятие чертами, свойственными одному из противостоящих, соподчиненных «начал»; которому именно, отгадать не трудно, раз нам известны симпатии Вундта. Приравняв организаторскую волю организуемой массе, Вундт снова восстанавливает первую в ее «господских» правах. Отличная, согласно его первоначальному заявлению, от психического ряда третья, Всеобъединяющая величина оказывается на самом деле не чем иным, как заключительным членом этого ряда. Верховный «руководитель» капиталистического предприятия противостоит промежуточным организаторским звеньям, как организатор организуемым, и, одновременно, стоит с ними рядом, как организатор с организаторами.

Свою идею всеобщего единства Вундт отказывается называть субстанцией. Он определяет ее, как идею чистого разума, т. е. в кантовском духе. Как кантовский Бог есть идея высшего «формирующего», несубстанционального начала, так и вундтово всеединство есть идея несубстанционального целого, благодаря которому все явления получают жизненный смысл, непреложную ценность. В свете этой идеи исчезает «пустое и безотрадное» мировоззрение, видящее во внешнем распорядке явлений, в их механической связи, истинную сущность последних. Вместо него мы усваиваем взгляд в космический механизм, как на внешнюю оболочку духовной деятельности и творчества. А человеческий дух из безжизненного отражения противостоящего ему начала – отражения, каким знает его упомянутое «пустое и безотрадное» мировоззрение – превращается в активную силу, в «один из бесчисленных узловых пунктов в мировом процессе, – пунктов, в которых становление и действование духовного мира собирается в непрерывную и целеобильную связь процессов», превращается в «микрокосм», отражающий развитие целого, «микрокосма». «Само это целое недоступно восприятию и непостижимо, но его в качестве необходимого постулата должно, тем не менее, иметь в виду, мысля себе всякое отдельное содержание мировых процессов, так как только в идее такого целого получают непреложную ценность преходящие частичные цели, к осуществлению которых стремится единичное». Сам по себе человеческий дух, как и всякое отдельное явление, представляет собой величину отрицательную. Лишь «всеобщее единство», лишь «мирооснова» сообщает ему положительное содержание и вместе с тем делает его истинной индивидуальностью. Сами по себе промежуточные организаторские звенья, т. е. будучи взяты вне общего плана предприятия, плана, определяемого «верховными организаторами», никакой роли в производстве играть не могут, точно так же, как и вся организуемая «масса». Лишь, будучи определяемы во всех своих функциях и актах волею верховного организатора, они вводятся в цепь производственных факторов, получают возможность выступать качестве «руководителей», оказывать воздействие на организуемую массу.

При этом Вундт усиленно подчеркивает элемент актуальности

. Идея всеобщего единства, «мироосновы» сводится у него к идее всеобщей воли

. Человеческий дух характеризуется им как комплекс известных внутренних процессов и как активный участник мировых процессов. Актуальности противополагается понятие о субстанциональном начале, против которого Вундт с немалым упорством и последовательностью ведет борьбу.

Он стоит, в данном случае, на почве тех воззрений, которые были усвоены еще классиками позднего периода мануфактурной философии – Юмом и Кантом, дает новейшую формулировку этих воззрений. Мы позволим себе не вдаваться в разбор предложенной им формулировки, не будем выяснять его теории «волюнтаризма». Ограничимся простым констатированием симпатий Вундта к «динамизму» и, вместе с тем, указанием на социально-экономические предпосылки подобного рода философских симпатий.