Оправдание Шекспира

Спеддинг в «Письмах и жизни Френсиса Бэкона» подробно остановился на «Гесте».Он утверждает, что Бэкон не только причастен к речам советников, но и к ордену Шлема и «прелестной» маске, на представлении которой в Грейз-инн в январе 1595 года присутствовала вся придворная знать, включая лорда Бэрли, Эссекса и Саутгемптона, самого тогда близкого друга Ратленда; не было только Ратленда и Бэкона, у которого, между прочим, в Грейзинн был свой дом, – во всяком случае, среди гостей они не упомянуты. Есть письмо матери Бэкона старшему сыну, удостоверяющее, что Бэкон отправился участвовать в этих рождественских праздниках. Письмо опубликовано Спеддингом в томе 8. «Геста Грейорум» свидетельствует, что Бэкон вел тогда деятельную творческую жизнь, направленную именно в те месяцы на достижение наиважнейшей цели – стать Генералом-солиситором. Цели этой он не достиг, это был тяжкий удар, письма того времени свидетельствуют: он чувствовал, что против него ополчился весь мир. Судя, однако, по тому, что написано в «Гесте», голова его полна, при всем том, серьезных ученых размышлений, всевозможных затей, недюжинных замыслов; есть и намеки на причастность к магическим занятиям. В это же время он начинает составлять «Промус», копилку высказываний великих людей, важных мыслей, понравившихся выражений, пословиц и поговорок. Миссис Генри Потт тщательно исследовала все собранное в «Промусе» и обнаружила, что сочинения Шекспира насыщены этим богатством как чисто словесно, так и в рассуждении смысла и образности.

Бэконианцы заполняют эту бездеятельную в писательском отношении лакуну не только шекспировскими пьесами, но и прозаическими сочинениями, подписанными не Бэконом. И сколько бы ни упорствовали специалисты, отказываясь хотя бы задуматься, на что же тратил Бэкон свободные часы, и посчитать, сколько времени уходило на заседания в парламенте (очень мало), на составление ученых рефератов по заказу Елизаветы, на сочинение масок для рождественских и других торжеств, здравый смысл подсказывает: столь одаренный, чуждый лени человек, голова которого работала без отдыха, и в эти годы должен был, несомненно, что-то писать и публиковать.

Жизнь во Франции открыла ему творческий (поэтический, философский) и политический миры. Он, обладавший могучей энергией первопроходцев, не мог не мечтать привить английской культуре ренессансные достижения Европы. Восьмидесятые годы были в Англии годами баллад, девяностые – драматургии. Это, как представляется бэконианцам, – заслуга Бэкона. Уча других, он должен был писать сам. Но публиковать под своим именем пьесы и прозу не мог: он ведь искал высокой государственной должности – и как средство к существованию, и как инструмент, с помощью которого можно претворить в жизнь далеко идущие гуманистические планы. Литературная и учительская деятельность Бэкона девяностых для нас – невидимая сторона Луны, мы знаем, что она есть, но глазами ее не увидеть. Бескровные, но выматывающие сражения за важные юридические посты и терзания от постоянных неудач, безденежья, непризнанности – видимая сторона светила. Об этом материала сколько угодно. А его деятельность за письменным столом сокрыта от нас – Бэкон был человек тайны.

Вернемся опять к произведениям шекспировской эпохи. Марстон тоже согласен, что Бэкон – автор «Венеры и Адониса». Но поэта-пастушка он считает на этом этапе просто одним из учеников Бэкона. Поэма хоть и не подписана именем «Шекспир», посвящена Саутгемптону, а под посвящением стоит: «Уильям Шекспир». Так что для Холла и Марстона поэт, который в 1593 году назвался этим именем и фамилией, – Бэкон. В «Сатирах» Марстон превозносит Бэкона, не называя его имени, но давая точные приметы: превосходный, «юридический» язык, ум, талант, образованность, краса Кембриджа. Но тогда уже многие знали, чья заслуга блестящего поэтического одеяния поэм, среди них дон Кембриджа Габриель Харви (1550-1631), поэт и видный литературный деятель, учитель Спенсера, автора «Королевы фей», притязавший на создание александрийского английского стиха. Сочинения его не только тяжеловесны, но и переполнены аллюзиями, многие из которых до сих пор не поддаются расшифровке.