Оправдание Шекспира

Следующая книга того времени, где многократно встречается Афина Паллада и под этим именем, и под римским «Минерва», – сборник эмблем и импресс Генри Пичема «Британская Минерва» [375] с приложением к каждой эмблеме коротких стихотворений. Уильям Кэмден, на которого мы уже не раз ссылались и чье сочинение «Remains» необходимо каждому шекспироведу, пишет в ней об импрессе: «Для импрессы есть одно требование: картинка должна соответствовать тексту, как тело душе. То есть картинка должна быть прекрасно изображена, а слова на другом языке отличаться краткостью, остроумием, подхватывать идею, быть не слишком темными, но и не слишком прозрачными. Самое лучшее, если это стихотворная цитата». Конечно, этому требованию соответствовали далеко не все импрессы, но были и замечательные. Так, импресса сэра Филиппа Сидни для турнирного щита (у Пичема) – Каспийское море, замкнутое в себе водное пространство. Этим Сидни хотел подчеркнуть свою самодостаточность, независимость.

Благодаря титульному листу «Британская Минерва» входит в число «загадочных» книг, имеющих касательство к Бэкону и Ратленду.

Вот эти книги: сонет «Горгона» Габриеля Харви (1593), анонимная «Геста Грейорум» («Рождественские празднества в Грейз-инн», зима 1594-1595 года), «Кориэтовы нелепости» (1611), «Жертва любви, или Жалоба Розалины» Честера (самый конец 1612 года), «Аргенис» и «Сатирикон Юформио» Джона Барклая (1621, 1603, соответственно), «Судебное разбирательство на Парнасе» Уизера (1645). Все они взаимосвязаны и все имеют удивительную историю.

На каждой странице книги Пичема – своя эмблема со стихом. Эмблемам предпосланы панегирики друзей. Один принадлежит Томасу Хейвуду, плодовитому драматургу и члену труппы королевы Анны, жены Иакова Первого, он бывал с этой труппой в Бельвуаре по меньшей мере дважды. Одна из лучших его пьес – «Жена, убитая добротой». Хейвуд – один из присяжных заседателей в «Судебном заседании на Парнасе», вместе с Шекспиром, Беном Джонсоном, Бомонтом, Флетчером, Дэйниелом и другими сподвижниками и друзьями Шекспира.Хейвуд пишет о Минерве (Афине, Потрясающей копьем): Минерва в облачении своем

Искусна в слове и разит копьем.

Именно так воспринималась современниками Потрясающая копьем Афина Паллада.

«Британская Минерва» была занесена в «Реестр издателей и печатников» 9 августа 1611 года, «Кориэтовы нелепости» вышли в 1611 году. В собрание поэтических восхвалений, посвященных Кориэту, внес лепту и Генри Пичем. Его стихи находятся в последнем разделе, в нем все панегирики написаны искренними друзьями Кориэта-Ратленда, и если сдобрены шуткой, то доброй, не язвительной.

Генри Пичем (1576-1643) – выпускник Кембриджа. Был поэтом, художником, просветителем, любил живую природу. В Кембридже он учился одновременно с Роджером Мэннерсом пятым графом Ратлендом. В 1622 году выходит в свет его знаменитая книга «The Compleat Gentleman» («Идеальный джентльмен»). В ней изложены правила жизни, которыми следует руководствоваться придворной английской знати; начала воспитания и образования для отпрысков знатных фамилий; идеалы рыцарственности. Необходимая книга в аристократических семьях: последний истинный рыцарь скончался в Англии в 1612 году.

Так называли наследного принца Генри. Умер он восемнадцати лет от непонятной болезни, похожей на отравление. То, что творилось в те годы при королевском дворе, не поддается описанию, как свидетельствуют иностранные послы.

Книга «Идеальный джентльмен» говорит о широте интересов Пичема, он был сведущ в космографии, геометрии, поэзии, музыке, графике, живописи, геральдике. Был он человек добрый и честный, в более поздние годы писал книжки для детей и умер на грани нищеты – тогда уже шла гражданская война.

Сохранился его рисунок к «Титу Андронику» – единственный того времени к пьесам Шекспира. Рисунок и панегирик к «Кориэту» – неоспоримое свидетельство, что Пичем принадлежал к окружению графа. Круг этот был довольно узок, состав его менялся. В девяностые годы это были драматурги и выпускники иннов (четыре учебных и корпоративных юридических центра, где учились знатные отпрыски, младшие сыновья благородных фамилий, у которых тогда в Англии было три пути – карьера юриста, сан священника или простая жизнь сельского дворянина). В первое десятилетие следующего столетия круг расширился, костяк его составляли приближенные ко двору принца Генри, многие были когда-то в свите графа Эссекса. Их число вряд ли превышало пять десятков. Все они группировались вокруг Кориэта и были связаны какой-то тайной. Перед смертью принц Генри сжег много своих бумаг. Бэкон, хоть и стремился укорениться при дворе Иакова, тоже был причастен к этому кружку. Многие были осведомлены о личной жизни Ратлендов, граф не делал из нее тайны.