Оправдание Шекспира

Справедливо и вместе мягко упрекает графа в неразумности поведения, приведшего к тяжелым последствиям для страны, и тут же старается оправдать его действия влиянием дурных советчиков. Эти строки привели на память письмо Джорджа Бауна, полученное Ратлендом в Бельвуаре в ноябре 1602 года, когда он ждал прощения Елизаветы и возвращения в Лондон из ссылки. Баун пишет о кознях, которые строят придворные для своего возвышения и на погибель ближнему своему.

В «Аргенисе» параллельное место находится в речи Никопомписа, поэта и ученого, обращенной к королю Сицилии, как раз перед вышеприведенной цитатой, которая содержит аллюзию на Афину Палладу. Я ее приводила, но приведу еще раз. Никопомпис, возмущенный интригами, раздирающими сицилийский (читай: английский) двор и пагубно влияющими на всю страну, произносит речь, в которой призывает короля оборотить взор к истории, чтобы поучиться на ошибках предыдущих правителей. Здесь и появляются «turbulent spirits». Привожу эти паралелльные места.

Из «Судебного процесса над графом Эссексом»: «Злонамеренные листы были полны дерзких, подрывных призывов… но Ее Величество своими разумными действиями…» И немного дальше: «Но как в организме очень больном лекарство скорее возбуждает и еще больше раздражает гумор, а не очищает его, то некоторые мятежные духи взяли в свои руки ход этого дела и проявили очень странную благосклонность к милорду, уверяя, что это будет ему во вред, неслыханным способом обречет человека на гибель и нанесет ранение в спину, отняв у Судьбы весы и оставив ей только меч…И говорили другие злонамеренные слова…» [372] Из «Аргениса», книга 2:

«Куда лучше было бы… королю обратиться к опыту древних… чем после того, как рана нанесена, искать от них лекарство…Боги, мне представляется, осеняют меня невесть каким чудодейственным вдохновением, чтобы обличать этих мятежных духов, бороться с обидчиками и мстить им. А чтобы люди не думали, что все это выше моих сил, боги одарили меня доспехами знания, с помощью которых нанесенные раны, если их разумно и по правде лечить, смогут устоять против силы и не забудутся, пока я пользуюсь этим подкреплением богов и свободно пускаю в ход остро заточенное стило» [373].

Напомню, что Бэкон, как отмечают все исследователи его стиля, любил на протяжении жизни многократно повторять раз найденное удачное выражение. У него были любимые слова, словосочетания, фразы. Среди них – слово «good». Так в письме 1597 года лордуканцлеру Эгертону [374]

на четырех страницах это слово в различных комбинациях употребляется десять раз, в том числе два раза в сочетании «good will», которое тоже было, судя по письмам тех лет, его любимое выражение.

Необходимо тщательное изучение этого романа. Там наверняка в речах Никопомписа найдется немало речений и мыслей из других произведений Бэкона. Думаю, что в нем имеется объяснение многим фактам жизни графа Ратленда – «Pallas’a», Потрясающего копьем, и его жены Елизаветы Сидни – «Argenis», аллегория девственницы.

Вышеприведенные две цитаты укрепили меня во мнении: автор «Аргениса» – Бэкон.

Выскажу еще одно предположение: книгу Джорджа Путтинэма «Искусство английской поэзии» тоже написал Фрэнсис Бэкон, я сравнивала тексты «Путтинема» и Бэкона, они очень близки, хорошо бы сделать частотно-статистический анализ. Не случайно же у всех исследователей и это авторство вызывает сомнение. АФИНА В «КОРИЭТОВЫХ НЕЛЕПОСТЯХ»

Встречается Афина Паллада и в «Кориэтовых нелепостях» (1611), о которых уже многое сказано.

Кориэт посвящает книгу принцу Генри. В обращении к нему он говорит: «Есть несколько причин, которые придают мне решимости и отваги посвятить мои глупые наблюдения Вашему Высочеству. Из них самые главные две. Если Ваше Высочество соблагоизволит взять мой труд под свое милостивое и доброе покровительство и защитит семислойным щитом Аякса или эгидой Паллады (о чем я наинижайшие прошу Ваше Высочество) от завистливых придирок недоброжелательных критиков, которым доставляет радость хулить труды других людей, то, возможно, это сочинение сподобит многих благородных юношей из Вашего окружения… отправиться путешествовать в заморские страны и обогатить себя путевыми наблюдениями и знанием иностранных языков…» Этот кусок из посвящения напоминает то место в «Гесте Грейорум», где дается «Устав ордена Шлема», покровительницей которого была, конечно, «Великая богиня Паллада», которая защищала орден от «стрел, пуль и грома Сатурна, Момуса и Идиота своим шлемом», и еще одно, в самом конце в речи школяра из школы при соборе Св. Павла: «Наши музы будут… молиться Палладе, чтобы она своим шлемом одела тебя… своим щитом защитила и вечно охраняла копьем».

«MINERVA BRITANNA»