Оправдать любой ценой

– Леша постоянно репетирует дома какие‐нибудь выступления и речи, так что, может быть, одно из них было и ко Дню города.

– Как вы отнесетесь к тому, что он будет баллотироваться в депутаты или выдвигать свою кандидатуру в будущие мэры города?

– Он весьма амбициозен и постоянно ищет новые вызовы, так что рано или поздно такое могло бы произойти и, как мы видим, произошло сейчас. Я порадуюсь, если у него все получится.

– То есть его выступление все‐таки будет политическим?

– Я такого не говорила, – она немного смутилась, видимо, потому что мне удалось так просто узнать эту информацию.

– Как раз таки сказали.

– Даже если и так, это ничего не меняет.

– Но если он собирается принимать участие в выборах, ему понадобятся голоса и поддержка.

– У Леши отличная репутация, он известен всему городу, а также делает много для благоустройства города, так что за поддержку народа я не переживаю.

– Я слышала от некоторых, что у вас не лучшие отношения в браке и вы даже хотите развестись. Что вы на это скажете? Ведь одна или несколько подробностей его жизни могут легко перечеркнуть его поступки.

– Наши отношения – это наше дело, – жестко пресекла Балуева.

– Безусловно, – согласилась я. – Но поговаривают о вашем разводе.

– Как? – ошалела женщина.

– Слухами земля полнится, – пожала я плечами. И, прикинув, что стоит рискнуть, проговорила медленно и отчетливо: – Но пока вы не разведены, Юлия Альбертовна. И если в новостях всплывет что‐то, компрометирующее вашего мужа, информация зацепит и вас, верно?

– Вы о чем вообще? – перепугалась она.

– О слухах, – легкомысленно откликнулась я. Не люблю психологически давить на людей, но иногда мне приходится это делать. – Смотрите, ваша свадьба случилась как раз, когда Алексей перешел от криминала к легальному бизнесу. Насколько этот бизнес легальный? Как думаете, все ли надежно скрыто?

– Так… – Юлия Альбертовна была обиженной женщиной, разумеется, но никак не дурой. – Вы не журналист, я права? И кто‐то всерьез начал копать под Алексея, так? И вам требуется информация.

– Юлия Альбертовна, по поводу информации – в точку. По возможности мы ее придержим, чтобы не зацепило вас. – Я сделала как можно более таинственное лицо и не просчиталась. Балуева, определенно, приняла меня за сотрудницу спецслужб. – Но это только в том случае, если…

– Я вас поняла. Либо я делюсь с вами информацией, правда, не уверена, что знаю что‐то полезное и важное, и меня оставляют в покое. Либо у меня будут проблемы, как у его жены и подельницы. И знаете, я предпочту первый вариант. Лешка в последнее время – та еще скотина. Особенно мне не понравилось, что он связался с Суховой. Она моя начальница и место это заняла не по праву. На должность судьи прочили меня, но не сложилось.

Я мысленно поаплодировала себе: мой блеф сработал! И Юлия Альбертовна пустилась в рассказы о том, какой коварный тип ее муж. Давно говорила: не стоит обижать женщин!

– Самое первое, о чем попросил меня Леша после свадьбы, – помогать ему с бумагами. Сам он мало что понимает в этом. Я догадывалась, что он женился на мне именно ради этого, но у меня была своя выгода, – начала Балуева. – После замужества и роста популярности Леши я стала получать премии и прибавки к зарплате чаще своих коллег, а потом меня и вовсе повысили, так что мы оба остались в выигрыше.

– Чем именно вы должны были заниматься?

– Вы мне гарантируете, что мои слова не будут использованы против меня? – насторожилась Балуева. Кивнула на диктофон: – Ваши слова же тоже будут записаны? Ну и запись мне сбросить вы не откажетесь?

– Запись сброшу, – кивнула я. – Если вы никого не убили, ваше имя по возможности упоминаться не будет.

И она продолжила:

– Итак, я должна была составлять отчеты для налоговой, в которых, конечно, некоторые доходы не записывались, следовательно, и налогов мы платили меньше. Далее он придумал схему, как обманывать поставщиков. В партии запчастей находилась или создавалась бракованная деталь и фиксировалась на видеозапись. В письме он жаловался на то, что целая партия брака, и прикреплял видео. Если соглашались возместить стоимость партии, как было указано в договоре, которые тоже составляла я, то он соглашался. Если же начинались разборки, то в дело вступала я. На тот момент Леша был не так знаменит, чтобы люди знали меня в лицо, а в документах у меня девичья фамилия. Я представлялась юристом, и начинались разбирательства, в которых я должна была всеми силами внушить человеку, что ему легче и выгоднее вернуть сумму партии, чем подавать в суд, и у меня всегда это получалось.

– Неужели никто не чувствовал ложь?

– Я весьма умело убеждаю, да и в наше время далеко не все разбираются в законах. Даже если кто‐то пытался обратиться в суд, у меня там полно знакомых, которые за небольшое вознаграждение повторят мои слова.

– И сколько же было подобных дел?