Оправдать любой ценой

Мы попрощались, и я поехала домой. Не могу сказать, что информация очень уж полезная. Привлечь Балуева к ответственности за убийство не получится. В конце концов, Юлия не видела, чтобы он что‐то подливал или подсыпал своему инвестору. А что попросил вызвать полицию – так человек с бандитским прошлым, мало ли он смертей повидал, вот и понял, что гибель мужика не случайна.

Дома я еще раз прослушала запись. Качество аудио было плюс-минус одинаково. Сбросив беседу на флешку, я сохранила ее на компьютер и переслала Кирьянову. На всякий случай с телефона я ничего не удаляла.

Руки до сих пор немного подрагивали от волнения. Обычно такие операции проходят гладко, но ты всем телом ощущаешь, что был на волоске от провала. Казалось, что милая девушка-хостес сразу раскусила меня и сейчас сдаст, потом я несколько раз ловила на себе странный и, можно сказать, холодный взгляд Юлии Альбертовны, от него становилось жутковато.

Благо все позади. Теперь нужно подождать выступления Балуева и запускать процесс пересмотра дела Тимура. Больше некуда откладывать. Дальше остается только набирать больше улик и доказательств невиновности, чтобы снять обвинения и освободить его. Теперь появилась возможность, не сажая Балуева, добиться отмены приговора, и я займусь этим, хотя, признаюсь, упечь Балу за решетку было одной из моих целей.

Остаток дня я провела в отделении полиции. Мне требовалось обсудить с Кирьяновым, как лучше подавать заявление на пересмотр дела Тимура. Он в этой судебно-полицейской каше человек более опытный. Киря утверждал, что еще не время подавать заявление и Сухова обязательно будет всячески препятствовать этому процессу. Мне же казалось, что даже мэр города не в силах сейчас нам помешать.

– Таня, мы и так ждали долго. От пары дней или недель ситуация в корне не поменяется. Мы все так же сможем начать разбирательства, но, возможно, у нас будет больше информации. Сейчас нет стопроцентной гарантии на успех.

– В нашем деле нет никогда стопроцентной гарантии. Или мы прикладываем все силы и вместо Тимура в тюрьме оказывается Сухова, или давай тогда подождем еще восемнадцать лет.

– Зачем же так преувеличивать!

За таким эмоциональным спором мы совсем не заметили, как в проходе остановился Стасюк, не решаясь прервать нас.

Наконец, когда Киря вскипел от долгой дискуссии и захотел пойти проветриться, он увидел его.

– Давно здесь стоишь? – от удивления он слегка поднял бровь.

– Достаточно.

– Проходи, обсудите тут все с Татьяной Александровной без меня, а я скоро вернусь, – поравнявшись с ним, он шепнул Саше на ухо: – C ней просто невозможно спорить.

Я увидела, как Стасюк улыбнулся и кивнул в знак согласия. Он сел рядом со мной и поставил ноутбук на стол.

– Я бы лучше подождал товарища подполковника. Это очень важная запись.

– На камеры что‐то попало? – насторожилась я. Сама‐то за камерами сегодня не следила, не до того было.

– Да, встреча у Восточной башни все‐таки состоялась. Сегодня с утра Балуев написал Столярову, что сегодня нужно быть на их месте ровно в одиннадцать. Вы были заняты важными переговорами с Юлией Альбертовной, поэтому не стал вам писать. Сам все отсмотрел. Наговорили они, конечно, очень много всего.

– Больше, чем в интервью, которое я взяла утром?

– Намного, – Стасюк снова выглядел счастливым.

Мы стали ждать Кирю, который совсем не торопился возвращаться. Я уже хотела отправить ему пару эсэмэс, чтобы поторопить его, но он словно почувствовал это, и тут же показался в дверях.

– Ну что тут у вас? – Все его раздражение исчезло, и вернулась привычная полуулыбка.

– Только тебя и ждем.

– Товарищ подполковник, сегодня около одиннадцати часов утра у Восточной башни состоялась встреча Балуева Алексея Дмитриевича с неизвестным лицом, личность которого мы уже уточняем. Встреча попала на видеокамеры, – строго по форме отрапортовал Стасюк. – Разрешите включить ее.

– Давай посмотрим, что там.

Саша включил запись. Машина Балуева подъехала ровно в одиннадцать. Через пару минут подъехала еще одна. Из нее вышел круглый человек, который, на мой взгляд, не должен был пролезть в нее. Они молча пожали руки и закурили. Казалось, никто никуда не спешит.

– Сколько мы не виделись? – философски произнес кругленький.

– Лет десять? – Балуев пожал плечами и выпустил кольцо дыма.

– И спустя столько лет молчания ты звонишь мне и просишь о встрече как ни в чем не бывало? Где же ты был, когда я срок мотал?

– Давай не лечи меня. Тебе на зоне что у себя дома.

Они докурили и отошли под навес. Охранники, на удивление, тоже разговаривали между собой. Никто из них не смотрел по сторонам с серьезными и даже грозными лицами. На камере даже можно было увидеть их улыбки. Видимо, все они давние знакомые.

– Дело есть.

– Я так и понял, что ты меня не из-за дефицита общения позвал. Если что‐то существенное, давай к делу, если нет – ариведерчи.

– Если тебе надзиратели голову не отбили, то ты помнишь, что у меня мастерские есть.

– Когда‐то они были наши, – Балуев чуть прищурился от этих слов.