Оптинский патерик

В 1912 году, по указанию архимандрита Агапита (Беловидова), преподобный Нектарий был избран старцем и духовником братии. Сначала он отказался, говоря: "Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не могу", — но отец архимандрит сказал ему: "Отец Нектарий! Приими послушание!" — и он вынужден был покориться. Однако в первое время своего старчества преподобный Нектарий усилил юродство: он приобрел музыкальный ящик и граммофон с духовными пластинками, но скитское начальство запретило ему иметь их. Тогда старец стал играть в игрушки. Удивительно, с какой точностью преподобный Нектарий предсказывал не только конкретные исторические события, но и грядущие духовные перемены в обществе. В его юродстве часто содержались пророчества, смысл которых мало кому был понятен и открывался только тогда, когда наступало время осуществления предсказываемых событий…

Священномученик Сергий Мечев в первое время знакомства с преподобным Нектарием говорил: "Я не понимаю такого старчества: я ему говорю о серьезных вещах, а в ответ слышу одни шуточки", но со временем отец Сергий все понял и до конца дней старца был его преданным духовным сыном.

Огромное число богомольцев стекалось в его хибарку, и к каждому из приходящих старец находил свой подход. Он принимал народ в хибарке преподобного Амвросия и по смирению своему часто говорил, что народ приходит не к нему, а к покойному старцу, и тут уже вся атмосфера его келлии сама отвечает на духовные нужды приходящих. Иногда он оставлял на столе в приемной книги, и посетители в ожидании приема смотрели эти книги и, листая их, находили ответы на свои вопросы. А иногда преподобный Нектарий говорил: "Спросите об этом моего келейника, отца Севастьяна, он лучше меня посоветует, он прозорлив". Келейником его тогда был будущий преподобный Севастиан Карагандинский.

Очень интересны воспоминания о старце, написанные отцом Василием Шустиным, который вместе со своей супругой навещал его:

"Батюшка говорит мне: "Вытряси прежде самовар, затем налей воды. Вода стоит вот там, в углу, в медном кувшине, возьми его и налей". Кувшин был массивный, ведра на два. Попробовал его подвинуть, нет — силы нету. А батюшка мне говорит: "Ты возьми кувшин и налей воду в самовар". — "Да ведь, батюшка, он слишком тяжелый, я его с места не могу сдвинуть". Тогда батюшка подошел к кувшину, перекрестил его и говорит: "Возьми". Я поднял. Кувшин показался мне совершенно легким.

После вечерней молитвы к старцу Нектарию приходила скитская братия, чтобы принять благословение перед сном. Это совершалось каждый день, утром и вечером. Монахи все подходили под благословение, кланялись, и при этом некоторые открыто исповедовали свои помыслы, сомнения. Батюшка одних утешал, подбодрял, другим вслед за исповедью отпускал их согрешения, разрешал сомнения, и всех умиротворенных любовно отпускал. Это было умилительное зрелище. Батюшка во время благословения имел чрезвычайно серьезный и сосредоточенный вид, и во всяком его слове сквозила забота и любовь к каждой мятущейся душе.

…Потом батюшка удалился в свою келлию и молился около часа. После долгого отсутствия батюшка вернулся к нам и убрал все со стола.

В один из моих приездов в Оптину пустынь я видел, как отец Нектарий читал запечатанные письма. Он вышел ко мне с полученными письмами, которых было штук 50, и, не распечатывая, стал их разбирать. Одни он откладывал со словами: "Сюда надо ответ дать, а эти благодарственные можно без ответа оставить". Он, не читая, видел их содержание. Некоторые из них он благословлял, и некоторые даже целовал, а два письма, как бы случайно, дал моей жене и говорит: "Вот, прочти их вслух, это будет полезно"".

В 1917 году старец сказал:

"Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще семь светильников, семь столпов".

Преподобный Нектарий всех поражал своей прозорливостью, хотя и старался скрывать этот дар.

С революцией для старца Нектария начался период тяжелых испытаний. При закрытии монастыря старец Нектарий хотел было совсем отказаться от духовного руководства другими и закончить свою жизнь странником. Но тут во сне явились ему почившие раньше Оптинские старцы и сказали: "Если хочешь быть с нами, то не оставляй чад своих". Старец Нектарий смирился с возложенным на него крестом.