Опыт Октября 1917-го года. Как делают революцию

Эти взгляды неоднократно критиковались как большевиками, так и меньшевиками на протяжении всех 12 лет, минувших со времен первой революции. Однако теперь те же (или, по меньшей мере, очень близкие) идеи проповедовал никто иной, как Ленин в своих «Апрельских тезисах» и других работах и выступлениях.

Кроме того, двух былых противников объединяло отношение к войне. Наконец, Троцкий пересмотрел свои взгляды, и отказался от линии на «объединение» социал-демократии. Теперь он считал неприемлемым организационное единство с «социал-патриотами».

Таким образом, Троцкий оказался на крайне левом фланге марксистов в России, где никого, кроме большевиков не было. Близость взглядов и политической стратегии Ленина и Троцкого была все более очевидной. И, в первую очередь, для самого Ленина, автора «левого переворота» в РСДРП(б). Впрочем, понимали это многие активисты партии, и не только в Петрограде. О том, что новая большевистская стратегия весьма близка старым взглядам Троцкого говорил, например, один из докладчиков на московской общегородской конференции РСДРП(б) 11 мая, который утверждал: «Раньше большевики высмеивали Троцкого, а теперь сами стали на его точку зрения…».

В таких условиях, Троцкий (ко всему прочему блестящий публицист и агитатор) становился естественным и очень ценным союзником для левых большевиков. В том числе, и в области внутрипартийной борьбы, где «старый большевизм» все еще сохранял сильные позиции. Поэтому наиболее вероятным представляется сценарий, согласно которому жесты доброй воли со стороны большевиков в адрес Троцкого были инспирированы лично самим вождем партии.

В свой первый день в России Троцкому представился случай выступить в Совете, в исполком которого он только что попал по рекомендации большевиков. Обсуждался как раз самый актуальный вопрос текущей политики: коалиционное правительство. Так и не оправившееся от Апрельского кризиса Временное правительство пыталось укрепить свой авторитет, пригласив к участию в своей работе умеренных социалистических лидеров. Вопрос обсуждался в Совете, где против коалиции выступили только большевики и небольшая группа меньшевиков-интернационалистов. Эсеро-меньшевистское большинство благословило ее.

В конце прений слово для приветственной речи было предоставлено Троцкому. Тот начал со славословия русской революции, которая «открывает новую эпоху, эпоху крови и железа, но уже в борьбе не наций против наций, а класса страдающего и угнетенного против классов господствующих». В условиях, когда советские лидеры только что вошли в правительство, тем самым разделив с представителями буржуазных партий ответственность за войну, это было вызовом. Но Троцкий продолжал: «Я не могу скрыть, что со многим из того, что сейчас происходит, я не согласен. Я считаю что вхождение в министерство опасно…». В первом же выступлении, без каких либо предварительных согласований, Троцкий заявил о себе как сторонник позиции, до сих пор считавшейся почти исключительно большевистской причудой. «Что же мы рекомендуем? — продолжал он — Я думаю, что следующим вашим шагом будет передача всей власти в руки рабочих и солдатских депутатов».

7 мая большевики и межрайонная организация РСДРП устроили специальный прием в честь Троцкого, а на 10 мая была назначена встреча большевистских лидеров с Троцким и активом межрайонной организации, посвященная вопросу об объединении. С большевистской стороны во встрече участвовали Ленин, Каменев и Зиновьев.

Выяснилось, что хотя взгляды Троцкого и Ленина сблизились, первый в меньшей степени торопится с объединением. Лев Давыдович признал, что единство между большевиками и меньшевиками (его старое программное требование) нежелательно; что объединение должно происходить только на почве радикального интернационализма и разрыва с «социал-патриотизмом». Зачитанные Лениным проекты резолюций по вопросу объединения устроили Троцкого «целиком». Но от предложения войти в РСДРП(б) немедленно, он отказался: «Я называться большевиком не могу… Признания большевизма требовать от нас нельзя» — говорил он.

В целом, главным спорным моментом остался вопрос о названии: «Старое фракционное название нежелательно…». В остальном, договоренности были достигнуты. Было решено создать Бюро по объединению социал-демократов-интернационалистов, в которое вошли большевистский ЦК, представители национальных с-д организаций и «межрайонки» (допускалось присоединение к процессу меньшевиков-интернационалистов Мартова, если те порвут организационные связи с оборонцами).