Опыт революционной борьбы

Вскоре нас собралась целая группа: Альмейда, Хулито Диас, Универсо Санчес, Камило Сьенфуэгос, Гильермо Гарсия, Сиро Фриас, Мотола, Песант, Яйо, Эмилио Лабрада и я. К месту встречи с остальными товарищами наша группа двинулась в обход. Об их судьбе нам еще ничего не было известно. Враг продолжал преследовать нас, и за нашими спинами постоянно раздавались одиночные выстрелы. Быстрое движение не позволяло скрыть следов. К 5 часам дня мои товарищи подошли к месту, где горы, круто обрываясь, кончались, и начиналась равнина. После некоторых колебаний мы решили дождаться наступления ночи в горах и не спускаться на равнину, где днем нас сразу не заметили бы, а в случае встречи противником в горах было бы удобнее обороняться. Но батистовцы оторвались от нас, и мы спокойно смогли продолжить свой путь, следуя за сбивающимся проводником, роль которого выполнял Сиро Фриас, немного знавший эти места. Кто-то предложил разделиться на две группы, чтобы иметь возможность быстрее продвигаться и меньше оставлять следов. Однако Альмейда и я воспротивились этому, считая, что это ничего не даст и только затруднит соединение с другими товарищами. Придя в район Ломона, некоторые товарищи стали колебаться и не хотели двигаться дальше к Эль-Ломону, который был определен Фиделем как место встречи всех бойцов отряда. Они возражали против этого места, так как Эутимио знал о нем и, следовательно, там нас уже могли поджидать батистовцы, Ни у кого не было, конечно, ни малейшего сомнения в том, что Эутимио являлся предателем. Будучи старшим по званию в нашей группе, Альмейда решил настоять на выполнении приказа Фиделя во что бы то ни стало. Все подчинились ему и двинулись к Эль-Ломону.

12 февраля после трех дней разлуки мы встретились с Фиделем около Эль-Ломона в местечке под названием Дереча-де-ла-Каридад. Здесь окончательно подтвердились наши предположения о том, что Эутимио был предателем. История его предательства началась, когда после боя у Ла-Платы его схватил Касильяс и за большие деньги предложил ему убить Фиделя. Мы узнали о том, что он выдал наше местонахождение в Каракасе, навел самолеты для бомбардировки горы Лома-дель-Буро, через которую должен был пройти наш путь, – он был изменен нами в последнюю минуту, – содействовал противнику в проведении массированной атаки около Арройо-дель-Инфьерно, где благодаря своевременному приказу Фиделя об отходе нам удалось спастись, потеряв только одного человека.

Мы еще раз услышали о том, как погиб Хулио Акоста, и узнали, что у противника был убит по крайней мере один человек и несколько ранено. Я должен сознаться, что ни убитый, ни раненые не имели никакого отношения к моей винтовке, потому что единственное, что я сделал во время этой стычки, так это «стратегическое отступление» на полной скорости.

Теперь мы снова были вместе: нас одиннадцать (Лабрада отстал за день до соединения) и остальная часть группы – Рауль, Амейхейрас, Сиро Редондо, Мануэль Фахардо, Эчеварриа, испанец Моран и Фидель, – всего 18 человек. Такой была наша «воссоединенная революционная армия» 12 февраля 1957 года. Некоторые товарищи были рассеяны, часть новичков покинула отряд, и, кроме того, нами был потерян один из ветеранов «Гранмы». Это был Армандо Родригес с пулеметом «томпсон». В последние дни, даже когда выстрелы раздавались вдали от наших позиций, на его лице появлялся такой ужас, какой может быть, как говорили мои товарищи, только у окруженца. Всякий раз, когда у кого-либо появлялось это выражение лица, мы сразу предсказывали этому бойцу плохой конец.

Страх был несовместим с партизанской жизнью. Именно он-то и понес Армандо Родригеса «на третьей скорости», если говорить на нашем партизанском жаргоне. Много времени спустя его пулемет был найден в одном из далеких крестьянских домов. У этого человека были очень быстрые ноги.

Конец предателя

После того как наша маленькая армия собралась вместе, было решено покинуть Эль-Ломон и отправиться в другие места. По дороге мы устанавливали связи с местными крестьянами и создавали опорные базы. Постепенно удаляясь от Сьерра-Маэстры, мы вышли на равнину, в район встречи с представителями городской организации «Движение 26 июля».

Мы прошли через поселок Ла-Монтериа и сделали привал в небольшом лесочке с ручьем, расположенном на ферме сеньора Эпифанио Диаса, сыновья которого участвовали в революции.

Мы шли на установление более тесных контактов с «Движением 26 июля». Наша подпольная кочевая жизнь затрудняла нам поддерживать связь между двумя частями «Движения». Практически это были две самостоятельные группы, каждая со своей тактикой и стратегией. В то время еще не начался глубокий раскол, который несколько месяцев спустя поставил под угрозу наше единство.