Опыт революционной борьбы

После отдыха бойцы, полные энтузиазма, тронулись в путь, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу. Под Уверо они получили свое боевое крещение.

Период закалки

Март и апрель 1957 года явились для партизан периодом реорганизации и учебы. Получив подкрепление и выйдя в поход из Дереча-де-ла-Каридада, наш отряд насчитывал около 80 человек. Головным дозором командовал Камило, имевший в своем распоряжении четырех человек. За ним шел взвод Рауля Кастро, у которого командирами отделений были лейтенанты Рамиро Вальдес, Хулито и Нано Диасы. Последние никаких родственных связей между собой не имели и были только однофамильцами. Оба они героически погибли под Уверо. Нано родился и Сантьяго, и расположенный в этом городе нефтеперерабатывающий завод имени братьев Диас назван так в память о Нано и его брате, погибшем в родном городе. Хулито Диас, уроженец Артемиса, был ветераном «Гранмы» и Монкады. Со взводом Хорхе Сотуса, оставшегося все-таки капитаном, находились лейтенанты Сиро Фриас, впоследствии погибший на 2-м фронте имени Франка Пайса; Гильермо Гарсия, нынешний командующий Западной армией и Рене Рамос Латур, погибший в звании майора в Сьерра-Маэстре. За этим взводом следовал штаб, в состав которого входили Фидель как командир, Сиро Редондо, Мануэль Фахардо, Креспо, Универсо Санчес (в настоящее время трое последних имеют звание майора) и я как врач. За штабом двигался взвод капитана Альмейды. Командирами отделений у него были лейтенанты Эрмо, Гильермо Домингес, погибший в Пинодель-Агуа, и Пенья. Лейтенант Эфихенио Амейхейрас с тремя бойцами замыкал колонну, выполняя роль тылового дозора.

Дорогу между Дереча-де-ла-Каридадом и Уверо на автомобиле можно проехать за несколько часов, наш отряд же прошел этот путь за несколько месяцев. Мы двигались медленно, со всеми предосторожностями, преследуя главную цель – подготовить бойцов к предстоящим боям.

Люди постепенно привыкали к условиям походной жизни. Почти во всех отделениях (а во взводе как правило) имелись ветераны, которые обучали новичков искусству готовить пищу с минимальным количеством отходов продуктов, укладывать вещмешок и совершать марши в Сьерре. Отделения стали нашей основной боевой единицей, и между ними распределялись запасы продовольствия, медикаментов и боеприпасов.

Так мы вновь появились в Альтос-де-Эспиносы, где ветераны встали в почетный караул у могилы погибшего здесь Хулио Сенона. В этом месте мне попался зацепившийся за куст кусок от моего одеяла, который напомнил мне о «стратегическом отступлении на полной скорости». Я засунул его в вещмешок и дал себе твердое обещание никогда больше не терять ни одной вещи таким образом.

Мне выделили нового помощника по имени Паулино, который должен был нести медикаменты. Это облегчало мое положение как врача, и теперь на привалах я мог уделять несколько минут оказанию медицинской помощи бойцам отряда. Мы вновь прошли по горе Каракас, где из-за предательства Герры у нас состоялась такая неприятная встреча с вражеской авиацией. Здесь мои товарищи нашли винтовку, которую бросил какой-то боец, чтобы ему было легче бежать. У нас больше не было излишка в оружии, наоборот, ощущалась его нехватка.

Наступал новый период в нашей борьбе. Уже появился целый район, куда батистовцы не пытались проникать, боясь встречи с нами, хотя, по правде говоря, мы тоже пока не намеревались сталкиваться с ними. Политическая ситуация в стране в то время характеризовалась проявлением оппортунизма различных оттенков. Известные крикуны Пардо Льяда, Конте Агуэро и другие стервятники из одной и той же семейки без конца выступали с демагогическими призывами к согласию и миру, робко критикуя правительство. О мире стало говорить и правительство. Новый премьер-министр Риверо Агуэро заявил, что, если надо, он направится в Сьерра-Маэстру, чтобы добиться умиротворения страны. Однако несколько дней спустя Батиста выступил с заявлением, что нет необходимости вступать в переговоры с Фиделем и его повстанцами. Он говорил, что в Сьерре вообще никого нет и поэтому о переговорах с «бандой преступников» не может быть и речи.

Так батистовцы провозгласили о своем намерении продолжать боевые действия против повстанцев. Что касается нас, то мы тоже готовились усилить борьбу. В те дни операции против повстанцев возглавил известный казнокрад полковник Баррера, который впоследствии, будучи военным атташе в Венесуэле, спокойно наблюдал за кончиной батистовского режима.