Опытъ закона о народонаселеніи

О благотворительности, точно также какъ и о состраданіи, можно сказать, что она распространяется по землѣ, какъ благодатная роса[36]

. Совершенно несправедливо называють благотворительностью раздачу тѣхъ громадныхъ суммъ, которыя собираются въ Англіи при посредствѣ спеціальнаго налога, ибо этой раздачѣ недостаетъ отличительной черты истинной благотворительности. Такъ какъ въ этомъ случаѣ происходитъ принужденіе къ такимъ дѣйствіямъ, которыя по своей сущности должны быть свободны, то это смѣшеніе понятій неминуемо должно унизить какъ тѣхъ, съ кого налогъ собирается, такъ и тѣхъ, для кого онъ назначается. Вмѣсто дѣйствительнаго облегченія этотъ способъ распредѣленія налога съ одной стороны усиливаетъ и распространяетъ нищету, а съ другой стороны, взамѣнъ пріятнаго ощущенія, доставляемаго истинною благотворительностью, онъ вызываетъ, только неудовольствіе и постоянное негодованіе.

Среди благотворительныхъ учрежденій, содержимыхъ на счетъ добровольныхъ приношеній, существуютъ прямо предосудительныя; мало того, самыя пожертвованія, вѣроятно, даются иногда нехотя и не столько изъ искренняго побужденія къ благотворительности, сколько изъ необходимости сдѣлать то, къ чему обязываютъ извѣстное общественное положеніе или богатство. Большинство жертвователей не вмѣшивается въ распредѣленіе пособій и не безпокоится о судьбѣ тѣхъ, кому они раздаются. Поэтому-то нельзя разсчитывать на то, чтобы подобные способы благотворительности оказали то полезное вліяніе на жертвователей, какое обыкновенно приписывается этой добродѣтели и которое при другихъ условіяхъ проявляется такимъ очевиднымъ образомъ.

Необходимо признаться, что даже въ самомъ способѣ раздачи милостыни профессіональнымъ нищимъ мы проявляемъ скорѣе желаніе отвязаться отъ ихъ назойливости и избавиться отъ непріятнаго зрѣлища, чѣмъ стремленіе къ облегченію страданія несчастнаго существа. Вмѣсто того, чтобы радоваться тому, что намъ представляется случай помочь ближнему, мы чаще предпочли-бы совсѣмъ не встрѣчать людей, вызывающихъ состраданіе. Ихъ нищета поражаетъ насъ и вызываетъ тягостное ощущеніе, а между тѣмъ мы сознаемъ, что подаваемая имъ ничтожная помощь недостаточна для облегченія ихъ страданій. Мы вполнѣ понимаемъ, что милостыня совершенно не соотвѣтствуетъ ихъ нуждамъ. Мало того, мы увѣрены, что на слѣдующемъ поворотѣ улицы услышимъ точно такія-же просьбы о помощи и, быть можетъ, будемъ даже обмануты. Мы спѣшимъ избѣгнуть встрѣчи съ неимущими и нерѣдко стараемся не слышать ихъ назойливыхъ выпрашиваній. Мы подаемъ милостыню лишь въ томъ случаѣ, когда ее, такъ сказать, вырываютъ у насъ насильственно, помимо нашей воли, и эта вынужденная благотворительность не оставляетъ въ нашей душѣ никакого пріятнаго воспоминанія, никакого возвышающаго душу ощущенія.

Такой способъ оказанія помощи совершенно противоположенъ добровольной и истинной благотворительности, стремящейся близко познакомиться съ нуждами тѣхъ несчастныхъ, которые требуютъ ея помощи. Люди, побуждаемые къ такой благотворительности, чувствуютъ какими тѣсными узами связанъ богатый съ бѣднымъ и гордятся этими узами; они посѣщаютъ неимущаго въ его лачугѣ и разузнаютъ не только объ его нуждахъ, но и объ его привычкахъ и нравственныхъ наклонностяхъ. Отъ такой благотворительности уклоняется безстыдный попрошайка, старающійся обратить на себя вниманіе своими рубищами и, наоборотъ, она ободряетъ, поддерживаетъ и утѣшаетъ того, кто молча переносить незаслуженныя страданія. Для того, чтобы болѣе наглядно выставить преимущества такого способа благотворительности и его противоположность способу раздачи вспомоществованій въ приходскихъ попечительствахъ, я не могу сдѣлать ничего лучше, какъ привести слова Тоунзенда, которыми онъ заключаетъ свой прекрасный трактатъ по поводу закона о бѣдныхъ: «Нельзя себѣ представить что либо отвратительнѣе стола, за которымъ производится раздача пособій въ приходскихъ попечительствахъ. Здѣсь не рѣдко можно встрѣтить въ одномъ лицѣ соединеніе всего, что дѣлаетъ нищету отталкивающею: табакъ, водка, лохмотья, насѣкомыя, грубость и нахальство. Наоборотъ, ничего не можетъ быть благороднѣе и трогательнѣе благотворительности, посѣщающей лачугу неимущаго,съ цѣлью ободрить трудолюбіе и добродѣтель, протягивающей руку помощи голодному, и облегчающей участь вдовъ и сиротъ. Что можетъ быть прекраснѣе и трогательнѣе отрадныхъ слезъ благодарности, блистающихъ чистою радостью очей, поднятыхъ къ небу рукъ, безхитростнаго выраженія чувствъ, порождаемыхъ неожиданнымъ, но разборчивымъ благодѣяніемъ? Мы часто были-бы свидетелями подобныхъ трогательныхъ сценъ, если-бы люди могли вполнѣ располагать собою и правомъ, принадлежащимъ имъ въ дѣлѣ благотворительности».