Опытъ закона о народонаселеніи

Второе важное возраженіе противъ моихъ принциповъ, вызвано было тѣмъ обстоятельствомъ, что я отрицаю право бѣдныхъ содержаться на общественный счетъ.

Люди, дѣлающіе мнѣ это возраженіе, должны доказать, что обѣ установленныя мною прегрессіи или различныя степени возрастанія населенія и средствъ существованія, ошибочны, ибо, если онѣ справедливы, то выводъ, на который они нападаютъ, неоспоримъ. Если признать обѣ прогрессіи правильными, то изъ нихъ вытекаетъ, что, если каждый вступитъ въ бракъ, когда ему вздумается, то человѣческаго труда не хватить для прокормленія всѣхъ рождающихся. А изъ этого, въ свою очередь, неминуемо вытекаетъ, что право на прокормленіе не можетъ принадлежать всѣмъ людямъ. Допустимъ на время, что въ какой либо странѣ поземельная собственность распредѣлена поровну между всѣми жителями. Если при этомъ условіи одна половина населенія, побуждаемая благоразуміемъ, станетъ избѣгать въ своей средѣ размноженія, превышающаго доставляемыя землею средства существованія, то она постоянно будетъ пользоваться тѣмъ-же довольствомъ, которымъ пользовалась при началѣ раздѣла. Если, наоборотъ, другая половина населенія усвоитъ привычку вступать въ бракъ тотчасъ по выходѣ изъ юношескаго возраста, когда возникаютъ и сильнѣе всего дѣйствуютъ страсти, то, очевидно, что эта половина населенія впадетъ въ самую безъисходную нищету. Спрашивается: на какомъ законномъ или справедливомъ основаніи можетъ эта половина установить свое право разсчитывать на малѣйшую часть принадлежащей другой половинѣ населенія собственности, которая была пріобрѣтена благоразумнымъ воздержаніемъ? Испытываемая этими безразсудными людьми нужда есть слѣдствіе ихъ собственнаго легкомыслія и невѣжества. Самый путь, который привелъ ихъ къ нуждѣ, показываетъ, что, если признать ихъ притязанія и сложить съ нихъ часть заслуженныхъ ими бѣдствій, то вскорѣ все общество будетъ вовлечено въ такую-же погибель. Добровольныя и случайныя вспомоществованія со стороны богатыхъ людей не мѣшаютъ бѣднымъ пользоваться суровыми уроками природы, когда такая помощь дается съ разборомъ. Что-же касается права, то защищать его не представляется возможнымъ до тѣхъ поръ, пока не будетъ доказано, что размноженіе населенія въ Америкѣ представляетъ сверхъестественное явленіе, независящее отъ легкости, съ которою можно добыть въ ней средства существованія[48]

. Въ дѣйствительности, что-бы ни было по этому вопросу выставлено безплоднымъ краснорѣчіемъ, наше поведеніе, въ сущности, всегда доказываетъ, что этого воображаемаго права вовсе не существуетъ. Если-бы бѣдные имѣли право содержаться на счетъ общества, ни одинъ человѣкъ не могъ-бы безъ нарушенія справедливости носить платье изъ хорошаго сукна и удовлетворять свой голодъ мясомъ. Тѣ, которые защищаютъ это право и въ тоже время ѣздятъ въ экипажахъ, живутъ въ изобиліи, даже кормятъ лошадей на землѣ, которая могла-бы служить для прокормленія людей,.— по моему мнѣнію находятся въ противорѣчіи съ собственными принципами. Возьмемъ какой нибудь примѣръ, не заботясь о послѣдствіяхъ, которыя могутъ отсюда проистечь, и мы увидимъ, что Годвинъ разсуждаетъ съ гораздо большею послѣдовательностью. Не полезнѣе-ли отдать кусокъ баранины, предназначенный для моего обѣда, бѣдному рабочему, который въ теченіи цѣлой недѣли не ѣлъ мяса? Не лучше-ли отдать его семьѣ, не имѣющей чѣмъ утолить свой голодъ? Если-бы эти потребности, по природѣ своей, не возникали, по мѣрѣ ихъ удовлетворенія, то, безъ сомнѣнія, было-бы весьма полезно удовлетворить ихъ, и я не колеблясь призналъ-бы право тѣхъ, которые испытываютъ эти потребности. Но такъ какъ опытъ и умозрѣніе неотразимо доказываютъ, что признаніе права увеличило-бы потребности до такой степени, что не было-бы возможности ихъ удовлетворить, и такъ какъ попытка осуществить такой образъ дѣйствій неизбѣжно повергла-бы родъ человѣческій въ самую ужасающую нищету, то очевидно, что наше поведеніе, безмолвно отрицающее подобное право, болѣе согласно съ законами нашей природы, чѣмъ безплодное краснорѣчіе, отстаивающее его существованіе.