Опытный кролик

Связь оборвалась. Не должно быть такого, охрана телефонных линий усилена. Сюда несколько раз сообщили о перестрелках с неизвестными «связистами». Но это был удар по кабелю, идущему от электростанции.

— Успели получить указание?

— Да, товарищ первый секретарь обкома. Разрешите выполнять?

— Разрешаю! Идите! — Теплицыну польстило, что комдив именно его воспринимает, как прямого начальника. Очень хорошо. Если что, отвечать будут вместе.

— Товарищ Елизаров, вы отвечаете за порядок в Бресте по линии НКВД-НКГБ. И пусть вас не смущает собственное звание. Никто лучше вас не владеет обстановкой, — польстив Михаилу, сделал следующий выбор первый секретарь.

— Смотрите! — начальник милиции подозвал их к окну. В тусклом свете уличных фонарей, мимо здания обкома, в сторону вокзала торопились тени людей. В руках чемоданы, узлы, за спиной угадываются мешки.

«Началась паника среди населения», мрачно констатировал первый секретарь. Как раз за такое еще больше по головке не погладят.

— Товарищ Теплицын! Товарищ Теплицын!

— Что! Что еще стряслось? — плохих новостей и так слишком… достаточно.

Нет, секретарь Брестского обкома комсомола не впал в прострацию, а лишь запыхался от бега, торопясь подняться наверх.

— Там люди. Много людей. Коммунисты, комсомольцы и… просто наши товарищи. Ходят вас видеть, — тут Федор запнулся, — и спрашивают, чем надо помочь!

Панов поторопил реальность на несколько часов.

Те, кто не растерялся, при первых выстрелах укрыли или отправили на вокзал семьи. Дальше поспешили в обком, в военкомат или на работу. Предписание, куда бежать при тревоге имел каждый ответственный коммунист или совслужащий.

Но те, кто пришел в здание на улицу Ленина через полтора часа после начала войны, нашел пустоту. Только ветер гулял по пустым кабинетам. Пустовало и НКВД, и филиал «большого дома».

Люди не успокоились. Решительности и умения хватало. Многие из демобилизованных красноармейцев оставались жить в Западной Белоруссии. Из тех, кто в запасе, набирали местные кадры НКВД [559]. Добыв винтовку, наскоро подпоясав ремнем гражданский пиджачок, они шли в цепь, и, наравне с пограничниками, милицией и немногими военными, отстреливались на улицах от наседающего врага.

****

На выходе из здания обкома Елизаров подозвал к себе милиционера.

— Милиция у нас рабоче-крестьянская. Так что, принимай пополнение. Первый отряд сразу на вокзал, — в управлении давно было, чем вооружить людей.

Несмотря на «стремительно» взлетающую вверх карьеру, в душе опять возникала горечь. Эх, почему никто из обкома не решился писать товарищу Сталину! Открыть ему глаза.

В сентябре тридцать девятого их встречали не только люди с хлебом-солью и цветами. А еще самостоятельно организовавшаяся рабочая красная гвардия, пусть не умелая, но готовая отважно защищать народную Советскую власть. Как мало из них людей, среди пришедших этой ночью в обком партии.

Город услышал рев моторов и лязганье гусениц по мощенным плиткой мостовым.

Не мешкая, Азаренко ввел в город готовый к движению разведбатальон и противотанковый дивизион на тягачах «Комсомолец», забирая под охрану ключевые точки и загоняя недобрую публику обратно в подворотни. Состав патрулей приказали довести до отделения, двенадцати человек.

Половина третьего ночи. По гарнизону объявлен «Сбор». Семьям командиров, проживающих на съемных квартирах, предлагалось немедленно явиться к штабам дивизий.

Командиры, найденные посыльными на квартирах, одевались. Энтузиазма немедленно бежать в часть никто не испытывал. Наоборот, чертыхались. Опять проклятая тревога! Как все задолбало в мае и начале июня! Начальство окончательно дуреет: то запрещает семьям уезжать, то объявляет эвакуацию!

«Давайте объявим России войну и не нападем! Они себя сами замучают строевыми смотрами и оргпериодами», орал в бородатом анекдоте американский генерал. То, что военные в гарнизоне Бреста за неделю до войны спали не раздеваясь, объяснялось не суровой бдительностью, а желанием хотя бы таким образом перекрыть ненавистный норматив.

Но, услышав стрельбу, люди заторопились, несмотря на законные полчаса (время, установленное особой инструкцией для прибытия в часть по тревоге).

Елизаров обошел вокзал, удрученно отметив, что пессимистичный прогноз Ненашева вновь сбывается. Яблоку негде упасть.

Первый утренний поезд, по расписанию «Брест-Москва», отправится в шесть утра, но народ и не думал расходиться. Перестрелка рядом испугала, но не смутила. Давно пуганные. Каждый надеялся уехать на восток тем же путем, что и прибыл в город.

Многие давно запаслись билетами.

Хочешь ехать в довоенном СССР из Бреста во Владивосток? Не проблема, главное — разрешение перечь старую границу и советский паспорт. Открытый проездной документ компостировали на нужную дату, справляясь, есть ли на поезд места. И по пути можно сойти, сразу отметившись в кассе.

Коренных жителей все же слушали. Как не услышать, если одни грозились рассчитаться за все после прихода немцев, другие искренне советовали не рисковать женами и детьми.