Опытный кролик

Рукусь что-то прошептал начальнику следственной части на ухо, и Левин окончательно растерялся. Почему его никто не предупредил? У него же сотни незаконченных дел, идет сбор доказательств.

Но, значит, слухи о провокации — правда? А если на самом деле — война? Надо еще успеть спасти семью, на какие зверства способны немцы, он представлял.

— Товарищ Елизаров, прошу немедленно отправить наш эшелон, — он повернулся к железнодорожнику и неожиданно для себя дал петуха, — А ты, если не сделаешь, меня еще узнаешь! Понял, козел?!

Вот так, и пусть чуть сорвался голос. Все же видели, как он руководил, и как помог. А теперь быстро и по делам шуруем отсюда.

После ухода начальства старший лейтенант госбезопасности бросился к вагону, но Михаил его остановил:

— Целы твои ящики, целы! Но мне еще надо разгрузить вокзал. Увезти людей.

— Ты же слышал приказ!

— На, смотри! Не хотел козырять, — показал ему бумагу Михаил «уполномочен обкомом партии» и так далее.

Шло бы в задницу вечно незнающее обстановки начальство из нового «ГБ», вместо дела надувавшее лицевые мышцы. Берии на них нет, привел бы вновь в чувство.

Елизаров похлопал по плечу железнодорожника.

— Давай эшелон к вокзалу, грузите людей.

— Если что не так, Михаил, тебе отвечать. Подумай!

— Я отвечу! — пограничник вздохнул — Охрану вагона мы усилим. Фильтрацию пассажиров беру на себя. Жены и дети командиров, советских и партийных работников… и мои тоже там поедут. Надеюсь, не будешь возражать?

Как он завидовал Ненашеву, до последнего оттягивая отъезд своей семьи! Не хотел поддаться слабости, а теперь сидят они в «эмке» рядом с вокзалом, как и все, ожидая возможности уехать на восток.

Майор не только отправил на восток жену и тещу, но и посадил в купе своего человека. Немолодой мужик, но опасен, как и приглядывающий за комбатом Сотов.

Через час паровоз на несколько секунд окутался паром, дал короткий гудок и, ускоряя вращение колес, не спеша, тронулся с места.

Последний поезд из Бреста уходил восток.

А в здании вокзала, среди раскрытых чемоданов и разбросанных вещей, метались возмущенные и растерянные люди. Их бросили! Наплевали! Что же теперь делать!

То, что один поезд не мог увезти всех, никто не думал, больше возмущаясь поведением оцепления из милиции, военных и рабочего отряда, пускавшим к товарным вагонам лишь тех, кто имел на руках документы или кого они знали в лицо [564].

Чувство растерянности испытывал и Левин. Машина, загруженная ценными ящиками следственных дел и оперативных материалов по контрреволюционерам, опоздала на вокзал [565].

Глава двадцать девятая или «нет без людей прока от мечей» (22 июня 1941 года, воскресенье. Около двух часов ночи)

Время шло к половине второго, но комбата все не было. Вряд ли загулял. Как тревожно, со стороны города прозвучали взрывы и постоянно доносились выстрелы.

Со стороны дороги раздался гул. Машина двигалась осторожно, подсвечивая путь фарами, горящими тусклым синим цветом. Напоследок, взревев мотором, она остановилась и кто-то, чертыхаясь, вылез из «Эмки» и пошел ко входу в лагерь, скупо светя под ноги фонариком.

Вместе с пограничником прибыл весь взъерошенный Ненашев.

Видя вопросительные взгляды Иволгина и Суворова, майор сухо пояснил:

— Не немец, чтобы вовремя являться! Так, быстро собрать командиров. Огня не зажигать. Комбата саперов сюда и бегом связного на заставу.

Через двадцать минут большая палатка с затемненными окнами вместила всех. Неяркий свет керосиновой лампы освещал встревоженные лица. Кто-то, позабыв запрет, курил, успокаивая нервы. Сейчас они узнают все. Странная какая-то «учебная тревога».

— Товарищи командиры, по гарнизону Бреста объявлена тревога. На улицах орудуют шайки диверсантов. Взорван спиртовой завод, пытались поджечь здание обкома партии, среди командиров и бойцов имеются жертвы. Наше население бежит на вокзал. Но то цветочки!

Ненашев перевел дух.

— Теперь ягодки: немцы вплотную подтянули части к реке. Пограничники сообщают, в четыре пятнадцать вермахт перейдет границу. Потому весь хаос в Бресте затеян, чтобы парализовать управление войсками. Эй! Старший лейтенант Суворов, что такое?

— Она не уехала, — убитым голосом произнес начальник штаба.

— Жена? — уточнил Максим.

— Да.

— Сочувствую, но сделать ничего не могу! Вы командир, так исполняйте обязанности.

«Ага, сочувствует он мне! Как же! Свою-то вывез, и не одну, а с вещами и какой-то бабкой», Владимир не смог уговорить жену и теперь потихоньку делал козлом отпущения майора.

— Твой Ненашев — трус и паникер! — она, захлебываясь словами, все сильнее сжимала кулаки, — и ты, дурак, купился! На твоем горбу ездит, звание, вон, получил! А ты у меня такой доверчивый, выслужиться у него думаешь!

— Ну, давай, неделю погости у мамы!