Оракул выбирает королеву

— Это у вас зеркалящий артефакт? — задал еще вопрос.

— А что это? — искренне удивилась куколка.

Протянувшаяся к ней нить снова стала серебристой. Арман вздохнул. Невозможно, будучи оборотнем, разбираться в тонкостях всех видов магии. Он хорошо знал и мог реализовать только базовые заклятья. И ведь никого со стороны не привлечешь к такому деликатному делу.

— Так что все-таки происходит? — вновь спросила Четвертая, — почему утром нас не пустили приветствовать Ее Величество?

— Ее Величество занемогла, — нехотя ответил Арман, — в скором времени одна из вас удостоится чести принять ее память.

— Так бы сразу и сказали, — мрачно пробурчала одна из блондинок, — тогда нам нужно привести себя в порядок. Верно, девочки?

Все согласились. Разумеется, Оракул выбирает королеву, но королевское-то тело должно быть идеальным. Арману на миг показалось, что он попал в компанию умалишенных — либо уже вычищенных Оракулом куколок. На пороге, считай, смерти собственного "я" они с увлечением рассуждали о том, какие косметические процедуры следует принять в ближайшее время. Девушка с медовыми волосами вдруг посмотрела прямо на него, отвлеклась от интереснейшей беседы.

— Нас готовили с раннего детства к чести стать новой королевой. Возможно, уже завтра вы, герцог, будете преклонять колена передо мной.

"Сомнительная честь, отдать свое тело в качестве сосуда для чужих воспоминаний", — подумал Арман, — "но то, чему учат с детства, укореняется просто идеально".

Серебряные нити дрожали, входя в его ладонь, и Арман понимал, то ничего лучшего из куколок уже не вытянет. Вот королева… Она была настолько хорошим менталистом, что могла влезать в мозги даже не пользуясь дополнительными построениями вроде этой хрустальной пирамидки. А он — не мог. И в этом вся беда. Он задал куколкам довольно вопросов, ни одна из них вроде бы не солгала. Следовательно, ни одна из них не могла убить королеву. Но тогда кто? И будет ли этот "кто-то" угрожать новой королеве?

Он устало откинулся на спинку стула, отпустил магию — и нити со свистом втянулись в шар. Руку прострелило болью до локтя, Арман уставился на каплю крови, выступившую из середины ладони. Однако… Такого раньше не случалось.

— Ой, у вас кровь на руке, — пролепетала блондиночка.

Арман молча достал из кармана платок и зажал ранку. В душе поднималось раздражение: потерял два часа, результата нет. Ему не допрашивать куколок надо, а бегом бежать в меморум, искать отпечаток старой гадюки. Но, но… еще надо бы побеседовать с Хранительницей Сорочки.

А с ней все оказалось гораздо, гораздо проще.

Когда куколок наконец увели, привели дородную льессу с высокой прической. Она плакала, постоянно сморкалась в кружевной платочек и шумно дышала.

— Ох, да как же это? Льесс, как же так? Я ж ее переодела, королеву-то нашу, и в постельку уложила, и одеялом укрыла… Да кто ж посмел-то? А утром зашла, а Ее Величество лежат… на полу…

Арман мысленно поблагодарил Сильена за то, что все это время сия льесса просидела взаперти. Потому что иначе даже за пределами дворца все бы уже знали о происшедшем. А еще в ближайшее время предстояло разбираться с придворными, которые вот-вот начнут собираться, с многочисленными министрами… Оставалось надеяться на Сильена, на его умение выкручиваться из самых неприятных ситуаций.

— На вас будет наложено заклятье молчания, — нехотя сообщил Арман вздыхающей тетке, — до этого вам придется пробыть во временном заключении.

— А отпустить меня нельзя? — Хранительница побледнела.

— Нет. А теперь рассказывайте. И лучше правду.

И снова активировал хрустальный шар.

Собственно, в повествовании этой льессы не было ровным счетом ничего интересного. Вечером она королеву уложила в постель, а утром зашла — а королева с кинжалом в груди. И, конечно же, охрана ничего не видела и не слышала, но ведь всем известно, что дворец пронизан потайными ходами — а значит, убийца мог пробраться в спальню королевы совершенно незамеченным…

И говорила она, судя по всему, как было.

Спустя еще час Арман уже направлялся к выходу из дворца, но, гонимый вполне обоснованными опасениями, заглянул в рабочий кабинет королевы. Выдохнул с облегчением, увидев магвизор на привычном месте. Толстая линза в медной раме была темной и безжизненной. Арман подошел к столу, поднял магвизор — сердце замерло в дурном предчувствии… Но нет, магвизор включился. Он всегда включался, реагируя на прикосновения Армана.

— Ну, давай, давай же, — прошептал он.

Тьма под линзой медленно рассеивалась, там словно поселилась крошечная звездочка, которая все росла и росла, до тех пор, пока яркий дневной свет не затопил всю поверхность магвизора. В молочном свете… как будто клубился туман. И из него, прямо к Арману, вышла Витта.